стена едва успела вспыхнуть, когда в нее вонзилась короткая острая сталь. На переговоры квихельм был явно не настроен. Он оттолкнулся от зыбкого песка, легко взлетев на скальные валуны, стремительно сокращая расстояние. Мерод спешно начал выводить в воздухе магические символы, понимая, что придется давать отпор. Серебряная сеть материализовалась, сорвавшись в сторону воина. Однако он мощно оттолкнулся от камня и прыгнул на абсолютно вертикальную стену довольно широкого ущелья, уходя от ловушки и оказавшись практически над головой герцога. Квихельм занес свой меч, метясь прямо в темя мага. Мерод рванул вперед, увернувшись от острого металла, но не от тяжелого сапога, что прилетел ему прямо в нос.
Боль взорвалась по всему лицу. Тьма затопила глаза. Только это оказалось далеко не финалом. Левое плечо, что еще не до конца зажило после нападения рвачей, будто прошила огненная змея. Люхтерстейн заорал, пытаясь обхватить его здоровой правой рукой. Удар в грудь, не позволил ему это сделать, выбив из легких воздух. Мерод потерялся в пространстве, не понимая, где он и кто он. Были лишь муки страдающего тела. Вновь глухой удар в горло, и давление, уносящее в темноту.
Сознание возвращалось неохотно. И первое, что пришло – боль. Сильнее всего в левом плече. Люхтерсейн протяжно застонал. Попытался пошевелить руками, но не смог. Открыть глаза оказалось настоящим подвигом. Череп, будто орех с неподдающейся твердой скорлупой, долбили молотами по кругу. Мерод посмотрел на свое туловище и понял, что связан. Первое, что он сделал, толкнул Силу из Источника, пытаясь сжечь тяжи. Безрезультатно. Толстая веревка лишь сверкнула рубиновым светом и вновь превратилась в обыкновенные путы. Заговоренная.
Герцог поднял испуганный взгляд и сразу наткнулся на сидящего на темном камне квихельма. Он с ленцой разглядывал избитого мага перед собой.
– Вот теперь поговорим, колдун, – растягивая слова, спокойно произнес палач Оркуса. – Ты прихвостень фостэйнского ублюдка, что держал нас в своем подземелье. Назови хоть одну причину, почему я не должен тебя убивать.
Мерод громко сглотнул. Квихельмы с молодых ногтей обучались убивать магов. Сейчас он воочию наблюдал сей незаурядный талант. Вопрос только в том, почему маг всё еще жив, коль у палача такая прекрасная память?
– Айдан не знает, что я здесь, – прохрипел герцог, продирая болью горло.
– Ну, конечно, – криво изломал квихельм свои тонкие губы в ухмылку. – Вторая попытка. Она будет последней.
– Это правда. Я сам не понимаю, что здесь делаю. Много лет назад, мне приснился странный сон. В нем был старец, что рассказывал невероятные вещи. Я был пацаном и не поверил тогда. Потом и вовсе забыл. Он рассказывал про Светлое дитя, и про то, что мир скоро содрогнется. Светлое дитя! Откуда бы ему взяться на Эве? Но ты сам знаешь, что такое дитя существует. Твоя подруга и есть та самая Светлая. Как только Айдан поймал вас, в моей памяти что-то всколыхнулось. Вот только вновь быстро забылось. Мне казалось,
