ужаснулись. Люди убивают землю Эвы! Их маги! Оны создают то, что прэтит прыроде Эвы, и она погыбает. Я жажду нэ власти, Эныра, а спасения мира.
– Убивая? – в ужасе спросила лира, осознавая благую миссию Темного, но не в силах ее принять.
– А как вылэчить болэзнъ, не избавившись от ее прычины?
– Ты вновь хочешь уничтожить целую расу? Как иллиров?
– Нэт! Нэт, вовсе нэт! – взволнованно замотал он головой, отрицая, и схватил пальцами руки Эниры, немало ее этим удивив. – Убивать всэх людэй я нэ собираюсь. Лышь магов и тэх, кто будэт противитъся новому порядку. Мнэ придется выжечь Матэрик. Стэреть с лица зэмли все города людэй. Но это нэобходымая мэра. Иначэ мнэ нэ убрать Пустыню. Прыдется чэм-то жертвовать.
Эниру потрясли слова Шикобы. Это было лучше, чем она ожидала и представляла. Однако смириться с тем, что человечество будут истреблять (хоть и не полностью), лира не могла. Никто не будет стоять и смотреть, как Темные сжигают Материк. В особенности не собирается это делать Тайхар (Эни боялась, что он мог погибнуть в Хасаре, но где-то глубоко внутри, она чувствовала, что Берхан жив). А значит, он будет биться до последнего вздоха. Одно это переводит Шикобу в безусловный стан врага для Эниры, будь Темный хоть сто раз ее зацикленным энергетическим спутником (что тоже еще надо доказать).
– Зачем тогда ты собираешь Скипетр? И зачем тебе я? Чтобы активировать его? – не став ни в чем переубеждать гира, глухо спросила лира, всё еще находясь под невыносимой тяжестью свалившейся на нее информации.
На лице Шикобы отразились сомнение и задумчивость. Он громко вздохнул и, только после того как пробежался взглядом по наблюдавшим за ними фархам, ответил:
– Скипэтр опасэн для моих фархаров. Я нэ жэлаю повторэния истории. Он нужэн мнэ толъко для того, чтобы люди нэ воспользовались им снова.
– А разве ты сам не думаешь его использовать? Для чего ты собираешь весь Скипетр? Ведь для того, чтобы им не воспользовались люди, достаточно забрать одну часть артефакта. Но фархары ведь нашли практически всё, – балансировала Энира на грани пропасти, опасаясь вывести гира из себя, но не в силах преодолеть свое любопытство.
Шикоба негромко рассмеялся. Он потянулся рукой за спину Светлой, так что она слегка испуганно дернулась, и, обхватив пальцами ее выгоревшие почти до белизны волосы, перекинул их ей на грудь, начав медленно поглаживать по всей белоснежной длине.
– Я очэнь люблю красивые и рэдкие вэщи, Эныра, – гладя и зачаровано рассматривая переливающийся, слегка спутанный, ковер волос, задумчиво произнес Темный. – Мнэ нэ нужэн Скипэтр, как оружие. Он нужэн мнэ, как память. В Шахрондэ, во дворцэ гиров, естъ зал Славы. Там очэнь много самого разного оружия. И я хочу, чтобы эту коллэкцию вэнчал Скипэтр.
Эни вдруг вспомнила слова Мелия, в Вейлире, о том, что Четыре Сына до пугающего повторяют судьбы отцов своих Сил. Айдан был Сыном Темных, потомком их магии. Лира с самого начала их знакомства
