Джей-Джей, – проговорил он тихим голосом, чтобы не разбудить брата.
Когда я услышала это прозвище, мое сердце забилось быстрее. Ребенком я ненавидела свое имя. Джесси Рамфилд.
Я ненавидела родителей за то, что они даже не потрудились назвать меня «Джессикой». Они были слишком заняты собой, а тут появилась я. Видимо, я стала для них такой неожиданностью, что им едва хватило сил сократить одно из с самых затасканных женских имен в истории. Они даже не придумали для меня второе имя, которое обычно дают всем детям. Так что в младших классах я начала заставлять людей звать меня Джей-Джей.
Прозвище прижилось, а потом во мне проснулся здравый смысл. Я поняла, насколько глупо себя вела, и запретила окружающим использовать любые варианты, кроме Джесси. Люди, которые до этого пошли мне навстречу (а это были практически все, за исключением родителей), вернулись к изначальной форме моего имени. Все, но только не Люк.
Он продолжал иногда так меня называть.
Редко, но все же.
Не знаю, как мне не удалось выбить из него эту привычку – с моим новоприобретенным здравомыслием и вытекавшим из него презрением к выпендрежникам, которые заменяют свои имена инициалами. Возможно, на самом деле не так-то мне этого и хотелось.
– Всегда рада, – сказала я от всего сердца.
Люк улыбнулся – он почувствовал, что я говорю от души, – а в следующее мгновение я уже захлопнула дверцу машины и побрела к своему дому.
Как и ожидалось, проблем с родителями не возникло, но мое сердце вдруг начало странно колотиться – это порой происходило, когда дело касалось Люка. Например, когда он удалил все песни со своего старого айпода, закачал на него кучу любимой джазовой музыки Мэл и подарил мне на Рождество. Или когда мне поставили брекеты, а он сказал, что моя улыбка «по-прежнему на десять баллов из десяти».
Я легла спать с мыслями о Люке, но следующее утро начала со слов Ро.
Прости за вчера… Если тебя это утешит, у меня раскалывается башка. Мама орала на меня целый час, а Люк говорит, ты сфотографировала, как я танцую брейк???
Я провела пальцем вниз по экрану и увидела еще одно сообщение.
Проснись проснись.
Проснулась. И что? – поинтересовалась я.
Злишься? – написал он буквально через пару секунд.
А потом прислал гифку с котенком, который блюет неоновыми буквами, складывающимися в слово «ПРОСТИ».
Ну что, я прощен?
Да, конечно, – напечатала я в ответ. – Ты целое лето ведешь себя как козел, но теперь у меня есть гифка с котенком – значит, больше обижаться не на что.
Я только отложила телефон в сторону, как тот снова запищал.
Это сарказм?
А как ты думаешь? – написала я.
Думаю, ты можешь сказать мне это в лицо.
Я не успела спросить, о чем это он, как услышала быстрый стук в окно. Сначала раз, потом второй.
Я
