комп зависнет или вообще откажется пахать. Такое бывало достаточно часто.
– А ручку, ежедневник, диктофон можно? – попросила Юлия-Джулия.
Андрей, отворачивая от смеха лицо в сторону, громко закашлялся, а Леопольд рассмеялся так, что чуть не рассыпались стены. Все остальные лишь ухмыльнулись. Такой наглости в этой редакции еще не видывали.
– Что, нет? – спросила она, ничего не понимая. – Может, к редактору надо?
– Давай, шуруй, – обнадежил ее Андрей.
– Михаил Иваныч, мне бы диктофон и там, это, ежедневник… – робко попросила она, снова заглянув в кабинет Катаева.
– Не понял, – отозвался тот, – какой диктофон?
– Ну, чтобы записывать…
– Тебе деньги платят? Вот и купи с первой получки. Если доживешь. Возьмешь у кого-нибудь. Давай ступай, – ехидно улыбнулся редактор. – Не мешай. Ручку вот могу дать.
Вот так – прозаично, как при устройстве на какой-нибудь механический завод или в трамвайное депо. А Пушкин, наверное, спросил бы: откуда ты, прекрасное дитя?
Она вышла из кабинета Катаева с таким лицом, будто в женской консультации ей дали направление на реакцию Вассермана и гонорею.
Ирина Арсеньева
На этом первое знакомство с новым членом редакции Катаев благополучно закончил. К нему зашла Карга на ковер, и тут же позвонила Ирина Арсеньева, давняя подруга, однокашница по филфаку местного университета и почитательница его писательского таланта. Она вместе с мужем владела небольшим издательством. Дела их шли ни шатко ни валко, они печатали малым тиражом книги малоизвестных прикамских писателей, в том числе и Катаева, а в основном занимались изготовлением рекламной продукции: календарей и визиток. Насчет того, была ли она любовницей Катаева, история, как говорится, умалчивает, никто под одеяло к ним не заглядывал. Она сообщила, что у нее для Михаила есть хорошая новость и надо срочно встретиться.
Буквально через четверть часа, отпустив тачку, она вбежала на второй этаж здания, в котором вкупе с частным охранным агентством «Омега», принадлежавшим учредителю «Обоза», и находилась редакция.
Запыхавшись, она ворвалась в приемную.
– Приветик, – махнула она рукой секретарше Лене, – Катаев у себя?
– У себя. Но не в себе. У него Карга, потому и закрылись. Они всегда двери закрывают, чтобы никто не слышал, как они ругаются, – тихо смеясь, ответила Елена.
– Ладно. Подожду. Газета вышла?
– Да, вон лежит, – секретарша указала Ирине на стойку, где лежал свежий номер «Обоза».
– Что пишете?
– О том, что все плохо. О чем еще писать?
– Нет, надо говорить так: только начнешь привыкать к хорошему, как жизнь становится еще лучше. Я бы это сделала девизом вашей газеты.
– Еще скажи, что чистота помыслов и благородство души – вот характерные черты нашего современника.
И
