была ровным счетом ни в чем не виновата, виной всему было ее имя.
К счастью, пока что отравительницы действовали безуспешно. Но, судя по надрывному плачу за дверью, Констанция пребывала на очередном витке кризиса личной жизни.
Не открыть лучшей подруге Анжелика не могла.
Она широко распахнула дверь и в третий раз за сегодняшний день завопила:
– Ой, мамочки!
Перед ней стояло лохматое существо с синей кожей, обрамленной нежным белым пушком.
– Эт-т-то… Эт-т-то!.. Э-э-э!..
Слов у Анжелики решительно не находилось. Она успела подумать, что цемент, похоже, был не совсем цементом и дал какие-то осложнения на зрение или даже на мозг, но тут существо произнесло:
– Анжеличка, это я, не волнуйся, дорогая.
Существо и впрямь говорило голосом Констанции.
И Анжелика прошептала:
– Это ты? А что с тобой случилось?
И тут Констанция, до того тихо всхлипывающая, уже разрыдалась в голос.
– Злые люди! Гадкие! Если бы ты знала, как мне не повезло.
– Да я уж вижу, – пробормотала Анжелика. – Как тебя угораздило так… посинеть?
– Это все Маргарита.
– Кто это?
– Настоящая ведьма! Принесла же ее нелегкая! Жила бы в своем Мемфисе! Ведь работа у нее там. Родители. Нет, приперлась! К мужу! К любимому, как она говорит. И приехала! Точней, прилетела!
– Как?
– На метле, судя по всему. Ну или на самолете. Не важно, главное, она прилетела к мужу, а там…
– А там ты.
– А там я, – удрученно подтвердила Констанция. – То есть уже не там, ноги моей больше не будет после случившегося. Кстати, Олежа оказался жалким предателем. Как увидел свою Маргариту, мигом сдулся.
– Я тебе говорила, что он хиляк.
К этому времени девушки уже были в ванной. Констанция влезла в душ, а Анжелика ждала подругу, наблюдая, как из-под шторки в сток сначала сбегают ярко-синие струи, потом насыщенно-голубые, а затем и вовсе такие бледно-голубенькие, какими бывают незабудки на исходе своего цветения.
– Ну, в общем… Олежа, он же художник, у него в квартире всяких красок полно. Вот она сгоряча на меня все запасы ультрамарина, которые у него были, и опрокинула. Ему как раз панно настенное заказали, виды моря, завтра должен был ехать на квартиру к заказчику. Все приготовил, а тут жена вернулась, меня в постели увидела и хвать первое, что под руку попалось.
– Ультрамарин.
– Он самый! А потом еще подушкой меня бить стала, я ее тоже, подушки порвались, пух по всей квартире полетел. Ей-то ничего, отряхнулась и порядок, а я в краске была, ко мне пух прилип. Пришлось до тебя пешком бежать, в транспорт меня в таком виде не пускали.
Отмывшаяся кожа Констанции оказалась приятного для глаз светло-голубого цвета. Волосы почти не пострадали, благо Констанция еще в прошлом месяце перекрасилась в брюнетку.
Наклонив
