июля 1839 г., ровно через год после его приезда в столицу, цензор Фрейганг подписал цензурное разрешение на издание книги стихотворений Некрасова «Мечты и звуки». В декабре книга была сдана в набор, а знакомые объявили на нее подписку и даже продали около сотни билетов. Но все-таки что-то заставило Некрасова показать свои стихи настоящему большому поэту, современному классику, В.А. Жуковскому.
Жуковский сборник посмотрел, одно стихотворение похвалил, но книгу издавать не посоветовал; когда же автор рассказал об объявленной подписке, о невозможности остановить издание, предложил напечатать ее анонимно. В середине февраля 1840 г. книга «Мечты и звуки» вышла из печати, вместо фамилии автора стояли инициалы: «Н. Н.». Никакого успеха у читателей она не имела, бóльшая часть тиража осталась нераспроданной.
В то «непоэтическое» время выходило мало сборников стихов, и критика откликалась почти на каждую книжку. Некрасовский сборник был отмечен несколькими рецензиями, и почти все они были в том же снисходительном тоне, что и отзывы о его отдельных стихотворениях. И только резко отрицательный отзыв В.Г. Белинского, из которого следовало, что ни содержание, ни стилистика его стихов не являются самостоятельными, что стихи сплошь эпигонские, что если проза может еще удовлетворяться гладкой формой и банальным содержанием, то стихи «решительно не терпят посредственности», заставил автора прозреть. Эта критика звучала для него приговором.
Позднее Некрасов не однажды говорил, что именно под влиянием статьи Белинского он решил отказаться от поэтического поприща. В ноябре 1840 г., напечатав свое последнее юношеское стихотворение «Скорбь и слезы», он на долгие годы замолчал как лирик.
К этому времени он уже не был так нищ и бесприютен, как в первые месяцы своей жизни в столице. Имел разную мелкую литературную работу во многих изданиях, а с декабря 1839 г. был принят на постоянную службу в журнал «Пантеон русского и других европейских театров», редактором которого был драматический писатель Ф.А. Кони. Вскоре
Некрасов стал в «Пантеоне», а несколько позже и в «Литературной газете» (ее также редактировал Кони) своего рода доверенным лицом: выполнял редакторские, корректорские функции, начал писать рецензии, помещать собственные материалы. И продолжал сотрудничать в других изданиях, печатал сатирические стихи, фельетоны, водевили, стихотворные афиши, чему способствовал природный его дар версификатора, ведь он мог рифмовать без всякого усилия сколько угодно строк на любую тему. Недаром П.М. Ковалевский, отмечая, как сильна была в нем стихотворная потенция, приводил собственные слова поэта: «Я запрудил бы стихами литературу, если бы дал себе волю». Работал Некрасов тогда невероятно много.
Сейчас мало кому известно, что в эти годы он печатал свои пьесы, статьи и стихи под десятью псевдонимами: Перепельский (театральный псевдоним, под этим именем ставились на сцене его водевили), Пружинин, Бухалов,
