я стоял, зажмурив глаза и прижав к ним ладони. Надо было привыкнуть к новым сильным ощущениям – тут и воздух другой, и запахи совершенно не такие, как дома. Да уж, ароматы здесь те еще – меня даже затрясло от отвращения.
Кожные рецепторы, органы обоняния и слуха доложили в центр управления, что они столкнулись с чем-то неприятным и даже жутким, к чему они вовсе не были готовы. Напрасно центр управления пытался успокоить взбудораженные чувства – меня все еще трясло, и страшно было открыть глаза. Несколько месяцев я готовился к этому прыжку, и вот сейчас забыто прошлое и нет дела до будущего; важно только происходящее в настоящем времени.
Спустя некоторое время я начал приходить в норму. Органы чувств понемногу привыкали к стойким раздражителям, забывая, насколько враждебными те показались в первый момент. А вот слуховому центру головного мозга требовалось больше времени, чтобы разобраться в чужеродной какофонии, атакующей меня со всех сторон. Это основная функция слухового центра, и она крайне важна для моего выживания.
Но в сложившейся ситуации главный центр управления вынужден был отменить задачу по анализу шума. Меня окружала чужая цивилизация. Чуждые существа разговаривали на чуждом языке в среде, заполненной другими чуждыми звуками. Понадобились бы годы, чтобы выявить в этом хаосе некий смысл; я же рассчитывал провести здесь только две недели. Слуховой центр получил строгое указание считать все воспринимаемые звуки белым шумом, если только он не услышит речь на английском, испанском или всегалактическом языке. Он немедленно подчинился. Романтическая часть моей натуры всегда рада войти в транс, чтобы воспринимать любые звуки как музыку. Вычленение в этой «музыке» осмысленных сигналов – работа трудная, к ней романтическая часть моей натуры относится отрицательно.
Со зрительным центром дело обстоит иначе. Глаза – самые правдивые органы, я на них полагаюсь, чтобы ориентироваться в пространстве, анализировать окружающую обстановку и принимать необходимые решения. Зрение поставляет данные с пометкой «жизненно важно» – эту информацию нельзя игнорировать.
К сожалению, главный центр управления не способен интерпретировать эти важные данные и действовать в соответствии с ними. Мои глаза оказались совершенно не готовы к картине, которая перед ними открылась. (Эти органы интересуются только тем, что находится непосредственно перед ними в настоящий момент.) Важные, но едва поддающиеся обработке визуальные сигналы потоком устремились в главный центр управления, когда я чуть размежил веки и осторожно посмотрел сквозь пальцы.
Передо мной бушевал хаос из форм и цветов, поэтому я снова закрыл глаза. Зрением командует главный центр управления, посылая четкие указания, что именно нужно искать в окружающем мире. На этот раз он потребовал, чтобы зрение сконцентрировалось на выявлении движущихся и стационарных объектов. Более сложные задачи последуют позже.
Я медленно открыл глаза – мой непокорный зрительный центр, игнорируя не только прямые
