огромная часть моей жизни, а я не могу даже порадоваться. Если бы я сам вытащил их имена из чаши в уединенной комнате и первым увидел их лица, все было бы совершенно по-иному.
Эти девушки предназначались для меня, они были единственным, о чем я мог с полным правом так сказать. И тем не менее я не ощущал этого.
– И на этом все! – провозгласил Гаврил. – Итак, нам наконец-то стали известны имена прелестных участниц Отбора! Всю неделю они будут готовиться к отъезду во дворец, а мы станем с нетерпением ждать их прибытия! В следующую пятницу мы покажем специальный выпуск «Вестей», целиком и полностью посвященный знакомству с этими очаровательными девушками. Ваше высочество, – он повернулся в мою сторону, – примите мои поздравления. Потрясающий цветник юных дам.
– У меня просто нет слов, – отозвался я, ни на йоту не кривя душой.
– Не волнуйтесь, сир, уверен, что в следующую пятницу говорить будут в основном девушки. А вы, дорогие телезрители, – он взглянул в камеру, – смотрите наши ежедневные репортажи об Отборе на Общественном канале. Доброй ночи, Иллеа!
Заиграл гимн, софиты погасли, и я наконец позволил себе расслабиться.
Отец поднялся и, к моему удивлению, крепко хлопнул меня по спине.
– Молодец. Ты держался намного лучше, чем я ожидал.
– Понятия не имею, что на меня нашло.
Он засмеялся, и советники, присутствовавшие в студии, присоединились к нему.
– Я же говорил, сын, приз здесь ты. Какие могут быть волнения? Эмберли, согласна со мной?
– Максон, уверяю тебя, у этих девушек поводов для тревоги куда больше, – подтвердила мама, поглаживая мой локоть.
– Вот именно, – кивнул отец. – Так, я умираю с голоду. Давайте насладимся последней возможностью спокойно поужинать в тесном семейном кругу.
Я поднялся и медленно двинулся к выходу. Мама подстроилась под мой шаг.
– У меня в голове все перемешалось, – пожаловался я шепотом.
– Тебе передадут фотографии и анкеты, чтобы ты мог на досуге их изучить. Это ничем не отличается от любого другого знакомства. Веди себя так, будто общаешься с обычными своими друзьями.
– Мама, не так уж у меня и много этих самых обычных друзей.
Она понимающе улыбнулась.
– Да, наше положение накладывает ограничения, – согласилась она. – Ну, представляй на их месте Дафну.
– А что Дафна? – слегка насторожившись, спросил я.
Мама ничего не заметила.
– Она ведь девушка, а вы с ней всегда были в дружеских отношениях. Вот и с ними веди себя так же.
Я устремил взгляд прямо перед собой. Сама того не сознавая, мама исцелила меня от одного огромного страха и одновременно подстегнула другой.
С тех пор как мы с Дафной поссорились, каждый раз, вспоминая о ней, я думал не о том, что в этот самый миг она может быть наедине с Фредериком, и не о том, как мне не хватает ее общества. Все, о чем я мог думать, были ее обвинения.
Будь я в нее влюблен, из головы
