клуб был забит до отказа и музыка гремела так, что у меня даже кости тряслись, бармен на меня даже не оглянулся.
Конечно, он был завален работой, и смешивать все эти коктейли ему совсем не улыбалось. Но у меня за спиной была в доску пьяная и недавно помолвленная подруга, прожигающая дыру в танцплощадке. И этой подруге требовалось выпить.
– Эй! – крикнула я, хлопнув по барной стойке.
– Он так старательно не обращает на вас внимание, правда?
Моргнув, я подняла глаза… выше… и еще выше… на мужчину, прижатого ко мне теснившейся у бара толпой. Ростом он был примерно с секвойю. Мужчина кивнул бармену, подзывая его.
– Никогда не кричи на бармена, Лепесточек. Особенно с таким заказом: Пит терпеть не может делать девчачьи коктейли.
Ну конечно. Типично мое везение – встретить роскошного парня всего через пару дней после того, как я решила порвать со всем мужским родом. И, вдобавок, парня, говорившего с английским акцентом. Вселенная – злокозненная сучка.
– Откуда вы знаете, что я хотела заказать?
Моя усмешка стала шире, как я надеялась, под стать его – но, скорей всего, я просто выпила куда больше. Хорошо, что я уже успела набраться, потому что трезвая Сара пробормотала бы что-нибудь односложное, неловко кивнула и поспешно ретировалась.
– Может, я собиралась взять пинту «Гиннесса». Как знать.
– Это вряд ли. Ты всю ночь заказывала что-то розовое в маленьких бокальчиках.
Он следил за мной всю ночь? Вот так сразу я не могла решить, потрясающе это или немного подозрительно.
Я сделала шаг в сторону, и он повторил мое движение. У него были резкие черты, острый подбородок и худые щеки с чеканными скулами. В его глазах горел скрытый огонь, брови густо темнели, а когда по губам расползлась усмешка, на левой щеке появилась глубокая ямочка. Ростом этот парень порядком превышал шесть футов, а его торс заслуживал многомесячного исследования. Руки так и зачесались.
Привет, Большое яблоко.
Бармен подошел и выжидательно уставился на стоящего рядом со мной мужчину. Мой прекрасный незнакомец заговорил, почти не повышая голос, но тембр был таким низким и звучным, что легко перекрыл шум:
– «Макаллана» на три пальца и того, чего пожелает эта юная леди. Ей пришлось изрядно подождать, так?
Он обернулся ко мне с улыбкой, от которой что-то глубоко в животе встрепенулось, как будто пробуждаясь от сна.
– А тебе сколько пальцев?
Его слова взорвались у меня в голове, наполнив вены адреналином.
– Что вы сейчас сказали?
Невинность. Он попытался натянуть на лицо невинную маску, и это даже сработало – хотя по прищуру глаз моего незнакомца сразу становилось понятно, что в его теле нет ни единой невинной клеточки.
– Вы что, в самом деле предложили мне сейчас три пальца? – спросила я.
Он расхохотался, распластав по барной стойке
