он что-то замышляет.
– Да, конечно. – Даллас соскользнул со стола. – Если услышишь что-нибудь интересное для меня, позвони.
– Если там ничего не обнаружится – без обид, – сказал Фавелл, потянувшись к пачке бумаг в лотке. – Эти слухи о Кайле могут оказаться пустой болтовней.
– Знаю. Половина наводок, которые я получаю, ведут в никуда, – мрачно сказал Даллас. – Это самое поганое в моей работе. Ну, до встречи. В следующий раз, когда будешь вынимать соринки из глаз, лучше запирай дверь.
Он вышел, приветственно приподнял шляпу перед рыжеволосой девушкой, которая деловито печатала на машинке в приемной, ухмыльнулся, когда она резко вскинула в ответ голову, и быстро направился на улицу.
Глава третья
Значит, она мертва!
Верн Бэрд раздраженно смял газету. Его бледные глаза блуждали по шумному залу кабака, заполненному людьми, клубами сигаретного дыма, резкими голосами, смехом и звуками музыкального автомата. Никто не смотрел в его сторону. Он бросил газету на пол и пнул ее с глаз долой под сиденье.
«Будь проклята эта девка! – ожесточенно подумал он. – Вот так вот умереть!» (Он и ударил-то ее всего раз! Сломанная шея! Это просто невероятно!)
Теперь ему придется убираться из города, иначе Олин наверняка к нему прицепится. Какой же он дурак – потратил драгоценный час в этом кабаке! Он должен был уехать, как только получил свою долю от Рико. Теперь выбраться будет значительно труднее. Каждый коп в городе его ищет.
Он подал знак ближайшему негру-официанту.
– Еще одно пиво и порцию ржаного виски, – сказал Бэрд, – и побыстрее.
Пока официант отправился в бар за напитками, Бэрд закурил. Его не мучили угрызения совести из-за смерти этой женщины. Он не впервые лишал человека жизни, и сам факт убийства ничего для него не значил. Если кто-то вставал у него на пути, он убирал его с дороги. Даже собственная жизнь не имела для Бэрда ценности. Он знал, что рано или поздно полиция загонит его в угол, и тогда придет его черед умирать. Но пока-то он еще был жив, и поэтому его приводило в ярость любое вмешательство, любой сбой в его планах, а смерть этой женщины как раз грозила эти планы расстроить. Он больше не сможет свободно бродить по улицам, сидеть в баре или гнать в своем разбитом «форде» по шоссе, когда захочет убежать от городского шума и заторов на улицах. Теперь он должен глядеть в оба. Он не может зайти в заведение, пока не проверит, какие там выходы, не спрятался ли внутри коп, не потянется ли кто-нибудь к телефону, как только его увидит…
С тонких губ Бэрда сорвался сердитый рык. («Будь она проклята! Иметь такую хрупкую шею!»)
Тут до него дошло, что официант о чем-то шепчется с барменом, пока тот наливает пиво в кружку.
Бэрд сунул руку под пальто. Прикосновение к кольту его успокаивало. Он наблюдал, как негр разносит напитки по залу, и видел, как его глаза все больше округляются от неожиданных новостей.
Негр поставил напитки на стол и прошептал:
