ключ в замке медленно поворачивается. Сердце у Лины застучало громко, как отечественный холодильник преклонного возраста.
– Лезем обратно! – скомандовала она.
– Поздно! – прошипел Башмачков и втолкнул ее в ванную комнату.
Они стояли там, тесно прижавшись друг к другу и старались не дышать. От Башмачкова пахло тем же одеколоном, что и двадцать лет назад, когда они познакомились. Забытый мужской аромат, терпкий и манящий, а еще колючий подбородок, который уперся ей в затылок… Черт побери, «подходящее» место для ностальгии! Лина смутилась, хотела об этом пошутить, но литератор прикрыл ей рот ладонью.
В номер прошмыгнула горничная. Она тоже не стала зажигать свет, быстро плюхнула пустую корзину для мусора возле стола, положила около кофе-машины упаковку кофейных зерен и снова закрыла дверь на ключ.
– Уф! – Лина и Башмачков наконец смогли выдохнуть. Сдерживая нервный хохот, они дождались, когда шаги горничной стихнут, и лишь тогда осторожно выбрались из ванной комнаты.
– Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, – прошептала Лина. Шутка, конечно, была так себе, давно затерта до дыр. Однако в этот миг она показалась весьма актуальной, и парочка захихикала.
– Мюллер с изумлением обнаружил, что по-прежнему хочет Штирлица, – пробурчал Башмачков и внимательно посмотрел на Лину.
– Делу время, потехе час! – ответила она в тон писателю, однако тот саркастически продолжил:
– Я, конечно, извиняюсь, но что Штирлиц надеется здесь найти, если горничная даже мусор из корзины выбросила?
– А вот что!
Лина вновь открыла ящик стола и извлекла оттуда пластиковую папку формата А4. Папка была засунута под стандартный гостиничный буклет, поэтому не сразу бросалась в глаза. Лина открыла ее и быстро перебрала все листочки. Там оказался договор об участии в литературном семинаре, который оставшиеся семинаристы подписали с Ильинской, а также приложение к договору. В приложении говорилось о том, что Борис Семенович Биркин согласен с особыми условиями проведения семинара. Он обязуется не покидать в течение двух недель территорию пансионата и не разглашать информацию, полученную на семинаре. В общем, ничего особенного, они с Башмачковым недавно подписали точно такие же бумаги.
– Смотри! – прошептала Лина и ткнула пальцем в несколько строк на последней странице, торопливо написанных шариковой ручкой под подписью «Борис Биркин». Записка гласила:
«Я совершил ужасную ошибку. Если меня в ближайшее время не станет, прошу того, кто обнаружит это письмо, найти в Дуделкино по адресу улица Короленко, дом 12а Иветту Александровну Коромыслову».
– Ну, и что мы должны с этим делать? – пожал плечами Башмачков.
– Пока вот это, – сказала Лина и оторвала записку с адресом и подписью Биркина. Затем она сунула Башмачкову папку, положила буклет в ящик стола и скомандовала:
– А теперь – на старт! Финал бега с барьерами выявит
