и потом очутились в сосновом бору. Машина проехала через лесок и затормозила у огромного бетонного забора, возвышающегося прямо на опушке бора. Вадим посигналил. В бетонной стене вдруг открылось маленькое окошко, из него высунулась седая голова.
– Семеныч, это я, открывай! – крикнул Вадим.
Заскрипел какой-то механизм, и металлические ворота разъехались в разные стороны. Лада увидела красивый парк, в глубине которого виднелось высокое каменное строение, похожее на готический замок. Но когда машина въехала в ворота, Лада поняла, что это только что построенное стилизованное здание: блестел на солнце новехонький кирпич, вытянутые, причудливой формы окна были еще не застеклены и зияли черными дырами.
– Семеныч, мы тут погуляем часик, – обратился Вадим к сторожу, помогая Ладе выйти из машины. Тот безучастно посмотрел на девушку, кивнул и поплелся к маленькому домику, видимо, служившему сторожкой.
– Что все это значит? спросила Лада, когда Вадим, открыв ключом массивную железную дверь, пригласил девушку в дом.
– Это и есть моя работа. Мы строим вот такие красивые здания, – они продвигались по анфиладе комнат с паркетными полами, с каминами разных форм. – Нравится?
– Чей это дом? – вместо ответа спросила Лада.
– Депутатская дача, – Вадим назвал известную фамилию. – Вот так скромно живут народные избранники.
Потом они шли по аккуратно подстриженным газонам, и Вадим рассказывал, какие дома они строили, сколько миллионов затрачивается только на одну отделку этих строений, какие великолепные интерьеры и мебель украшают дома внутри.
Они повернули к выходу.
– Ну вот, теперь ты знаешь, где я работаю и чем занимаюсь. Приступим ко второй части экскурсии – мой дом и моя личная жизнь.
Они сели в машину и поехали обратно в город. Вадим действительно жил в том же районе, где располагалось университетское общежитие, но только на самой его окраине. Его квартира не поразила Ладино воображение и была далека от того великолепия и роскоши, в котором они только что побывали. Правда, обставлена она была добротной импортной мебелью, но всюду царил какой-то беспорядок, хаос, который бывает у закоренелых холостяков.
"Непохоже, чтобы здесь жила женщина", – с удовлетворением подумала Лада, осматриваясь по сторонам и тщетно разыскивая следы пребывания соперницы. Ни косметики, ни массажной расчески, ни халатика среди брошенного на кресло вороха одежды.
Они расположились на кухне. Вадим сложил грязную посуду в мойку, смахнул крошки со стола, потом достал из холодильника бутылку мартини и большой пакет шоколадного мороженого.
– Угощайся, – Вадим плеснул в одну рюмку мартини и подал ее Ладе.
– А ты? – кивнула она на пустую рюмку.
– А я за рулем. Кто тогда повезет тебя домой? До метро здесь далеко, таксисты в нашу глухомань неохотно едут по ночам. – Он стоял перед ней, в одной руке держа бутылку, другой поигрывая пробкой.
– Но
