а ты сама как? Нравится тебе в Москве? – тетка, наконец, закончила возню с чаем и поставив на стол конфеты и бутерброды, села к столу напротив племянницы. Лада отвечала на ее вопросы общими фразами, которые, в основном, касались учебного процесса.
Выпив чашку чая, Людмила Никитична закурила:
– Поживешь тут пять лет, привыкнешь. Обратно возвращаться вряд ли тебе захочется, но в Москве без прописки, тебе не остаться. Так что вариант один ищи парня-москвича, выходи замуж!
При этих словах Лада вспыхнула, губы у нее задрожали. Тетка затянулась, внимательно посмотрела на нее:
– Что, уже встретила кого-то?
Лада сжалась в комок, пожала плечами.
– Да рассказывай, не бойся, мне можно, я матери твоей не передам.
Ладе не очень хотелось доверяться тетке. Что-то в ее внешности, несмотря на ухоженность и привлекательность женщины, отталкивало Ладу. Когда Людмила Никитична говорила, в ее взгляде сквозила снисходительность, в манерах чувствовался некий цинизм. Но Лада подумала, что, возможно, это только маска. И решила довериться тетке. «В сущности ведь она просто усталая, одинокая женщина и, наверное, способна понять меня»,– решила Лада и тут же выложила свою незадачливую историю от начала до конца.
Когда Лада закончила, тетка, помолчав, спросила:
– Надеюсь, все обошлось без последствий?
Девушка непонимающе посмотрела на нее.
– Я имею в виду, надеюсь, ты не беременная? – уточнила Людмила Никитична. Лада покачала головой:
– Сейчас мне кажется, лучше бы я была беременна, тогда, возможно, все было бы по-другому!
Людмила Никитична усмехнулась:
– Ну, неужели ты думаешь, что этим можно удержать мужчину? Не заблуждайся на этот счет! Я тебе расскажу свою историю, а выводы ты уж делай сама.
Лада жадно смотрела на тетку, ожидая ее рассказа. Людмила Никитична немного помолчала, собралась с мыслями и начала.
– Я родилась в 1942 году в Москве, – начала она историю своей жизни. Мой отец никогда меня не видел. Он погиб на фронте. Мама воспитывала меня одна, тянула, как могла. Это были тяжелые голодные послевоенные годы. Образования мама не смогла получить, была обычной швеей, работала на фабрике. Чтобы прокормить и одеть меня еще и подрабатывала – шила на дому. Она старалась, чтобы у меня было все лучшее, чтобы я не чувствовала себя ущербной из-за того, что расту без отца. Но видимо, отсутствие мужского воспитания все-же сказалось на моем характере. Я тайно мечтала об отце, и в каждом мужчине видела бога.
Мама всю жизнь внушала мне, что я должна выучиться, получить образование, хорошую профессию. О замужестве, о моей личной судьбе, как женщине, никаких разговоров у нас с ней никогда не было – только об учебе, о работе, о профессиональных планах.
Я выучилась, как и мечтала мама на инженера-химика, поступила работать в НИИ. В это время у мамы открылся
