в сырой земле, однако это всё исключительно «если».
Пробежав пару метров, она попыталась скрыться за помойными баками. Её лёгкие полыхали, она будто задыхалась, на улице стоял конец августа, но для гортани девушки настал январь.
Находившись за клубом, там, где меньше людей, она только усугубила ситуацию, из-за чего ей скоро станет очень тяжко.
Заткнув рот рукой, она надеялась, что он её не найдёт, потеряет, пойдёт в другое место, но нет, было уже слишком поздно.
– Дорогуша, я полагал, что отличницы рассудительнее, но, видимо, свои оценки в школе ты получила вовсе не за интеллект, – донёсся, словно мурчание кота, пронзительный, мужской голос. Его слова ударяли по ушам, будто плети.
Дыхание бежавшей буквально остановилось, сердце, как бы это тривиально ни звучало, пропустило удар, тело покрылось мурашками.
Звуки шагов угрожающе приближались, каждый из них, словно удар молота по алмазной наковальне.
– Ч-ч-то вам от меня нужно? – спросил трепещущий голос девушки, казалось бы, будто её горло некто сжимает, но это было не так, пока что.
– Дорогая, нет смысла так боятся, но тебе надо понять – такие, как ты, уродуют наше общество, – мужчина угрожающе навис над ней, заслоняя собой звёздное небо, которое открывалось её взору в последний раз.
Она невольно вздрогнула, конечности всецело онемели, в горле застрял ком, а в животе началась целая дискотека. Понадобилась немалая сила воли, чтобы девушку не вырвало прямо на мужчину.
– Поверь, я всё сделаю быстро.
– П-почему вы это…
Она не успела договорить, из неё выскочил влажный хрип. Крепкая рука в смоляной кожаной перчатке сдавливала горло девицы до хруста. Личико незамедлительно начало синеть. Её руки непроизвольно содрогались, ноги, словно бы куда-то мчались, а на лице закоченела гримаса боли и ужаса. На шортах появилось пятно, а под ней самой лужа: девушка обмочилась. Спустя ещё некоторое время, безжизненное тело жертвы перестало дёргаться окончательно. Всё это продлилось около десяти минут.
– Грязная шлюха, – бросил напоследок мужчина, после чего привстал и размял ладони. – Осталось лишь оставить отметину.
1 Глава.
Анкитвиль – мелкий французский городок, который находится на южной границе. Здесь, царит тихая, монотонная жизнь, а из самых больших новостей – просроченный хлеб и небылицы здешних тёток.
Тело бездыханной девушки валялось среди мусорных баков, вокруг которых, находилось большое скопление людей. Синие пряди лежали на её плечах, словно паруса, развевающиеся на ветру. Стеклянные глаза, наполненные ужасом – открыты. Фарфоровая кожа с оттенком смерти, лишь придавала более жуткий вид всей картине.
– Что тут у нас? – спросил мужчина средних лет, одетый в поношенные брюки и потёртую замшевую куртку. При свете солнца его лысина особенно блестела, карие глаза с прищуром глядели на убитую.
– Алиса Виктим, – отрывисто бросил рядом стоявший, у которого на груди сверкал золотой жетон городского шерифа. – Ученица старших классов, пошла в клуб с дружками, домой не вернулась, – продолжил он, приглаживая каштановые локоны.
На самом деле, шериф – кличка, он обыкновенный полицейский, председатель совета города, но когда заработал репутацию и деньги, его невольно начали величать шерифом, что даже у него появился золотой значок.
– Чересчур всё типично для убийства. Не находишь, Марли? – мужчина наклонился и начал изучать тело жертвы.
– Я понимаю, что детектив у нас здесь ты, Фредерик, но судмедэксперт ещё не прибыл, советую не трогать тело.
Фредерик скептично посмотрел на него, поднялся и о чём-то задумался.
– Убийца оставил знак, – он указал на шею.
Там красовался, вырезанный ножом, знак напоминающий рыбу. Засохшая кровь от раны, обрамляла, словно ожерелье, её бледную грудь.
– Интересно, – Марли пригляделся, что-то в этом символе казалось знакомым, но он никак не мог вспомнить что.
* * *
Тишина в молочной спальне была нарушена шумом мобильника. На односпальной кровати тыквенного цвета, рядом с которой был расположены компьютерный стол и шкаф, лежала молодая девушка.
Распахнув шоколадно-карие глаза, она повернула голову, уставившись в окно, находившиеся справа от кровати. Стояла пасмурная погода, что совершенно не мотивировало подниматься и куда-то идти. Поправив блондинистую чёлку, она всё-таки поднялась на ноги.
– Доброе утро, мир, – зевая, сказала та.
На столе лежала куча бумаг, на которых были написаны конспекты и тому подобное,
