опять разгорелось восстание. Его при поддержке англичан и японцев поднял бывший командир 6-й уйгурской дивизии Мамут Сиджан, не веривший в помощь уйгурам со стороны СССР и утверждавший, что Москва поддерживает только китайцев. В конце марта 1937 года восставшие во главе с Мамутом Сиджаном вступили в крепость Янги-Гиссар, а к июлю овладели городами Меркет и Файзабад. Закрепившись там, они начали агитацию среди местного населения под лозунгом «Война за ислам, против урумчинского правительства и влияния СССР в Синьцзяне». При этом мятежники получали помощь не только от англичан и японцев, стремившихся создать «независимое исламское государство» на юге Синьцзяна, но и от командира 36-й дунганской дивизии Ма Хуншаня и начальника его штаба Бай Цзыля, которые направляли им оружие, боеприпасы и продовольствие.
Вскоре положение осложнилось настолько, что Шен Шицай был вынужден вновь обратиться за помощью к СССР. 9 июля 1937 года, через два дня после начала японского наступления в Китае, советские войска снова вступили в Синьцзян, после чего войска уйгурских и дунганских сепаратистов были разгромлены. При этом большую помощь частям Красной Армии и войскам урумчинского правительства оказывали сотрудники советской внешней разведки. Так, ими была проведена операция по дискредитации Ма Хуншаня и его окружения, действовавших по указке японцев. В результате к 12 октября 1937 года пехотная бригада 36-й дивизии перешла на сторону правительственных войск, а сам Ma Хуншань с небольшой колонной награбленного у населения добра бежал в Индию под крыло англичан. В это же время сотрудникам резидентуры ИНО в Урумчи удалось раскрыть заговор, направленный против Шен Шицая.
К началу 1938 года обстановку в Синьцзяне удалось стабилизировать. Кроме того, из белоэмигрантов и казаков, которым обещали возвращение на родину, была создана дивизия под командованием генерала Бехтерева, которая помогала поддерживать порядок в регионе. А в городах Синьцзяна Урумчи, Кульдже, Чугучаке, Шара-Сумэ, Хами, Кашгаре, Хотане и Аксу были образованы легальные резидентуры ИНО НКВД. Их сотрудники не только пресекали попытки японской и английской агентуры дестабилизировать положение в Синьцзяне, но и контролировали строительство и функционирование шоссе от Алма-Аты до контролируемых войсками Чан Кайши территорий, по которому шло снабжение антияпонских сил в Китае. Что касается советских войск, то они по просьбе китайского правительства оставались в Синьцзяне до 1948 года.
Во второй половине 30-х резидентуры ИНО НКВД в Китае уделяли самое пристальное внимание вооруженным силам Японии, и особенно частям Квантунской армии, расположенной непосредственно у дальневосточных границ СССР. Начиная с 1936 года советская разведка фиксировала наращивание ударной мощи Квантунской армии, выдвижение ее частей все ближе к советской границе, активизацию работы 5-го (русского) отдела 2-го (разведывательного) управления японского Генштаба. Все это говорило о том, что японская армия, в которой огромным влиянием пользовались сторонники партии войны, планирует ряд вооруженных
