Синглтона выражали беспокойство и задумчивость.
– Винни, ты же знаешь, я не могу тебя отпустить.
С горьким чувством д’Агоста понял, что будет еще тяжелее, чем он это себе представлял. Даже если придется уволиться, он пойдет на это, заплатив карьерой. Коп может уволиться только один раз.
– Мать больна, – выговорил он. – У нее рак. Врачи полагают, что последняя стадия.
Синглтон помолчал, обдумывая сказанное. Затем слегка покачался на каблуках.
– Очень, очень вам сочувствую.
Повисла еще одна пауза. Д’Агосте хотелось, чтобы раздался стук в дверь, или зазвонил телефон, или метеорит свалился на участок – все, что угодно, лишь бы отвлечь от себя внимание Синглтона.
– Мы только что узнали, – продолжил он. – Это был шок, настоящий шок.
Он помолчал. На сердце было тяжело. Он сказал первое, что пришло на ум, но понял вдруг, какие чудовищные слова он произнес. Его родная мать… рак… Черт побери, надо будет сходить в церковь покаяться. И позвонить маме в Веро-Бич, послать ей две дюжины роз.
Синглтон медленно кивнул:
– Сколько времени вам потребуется?
– Врачи не знают. Неделя, может быть, две.
Синглтон закивал еще медленнее. Д’Агоста чувствовал, что краснеет. Интересно, что думает капитан.
– Ей недолго осталось, – продолжил он. – Вы знаете, как это бывает. Меня нельзя назвать примерным сыном. Я просто чувствую, что должен быть сейчас рядом с ней… как и положено сыну, – неловко заключил он. – Можете вычесть эти дни из моего очередного отпуска.
Синглтон внимательно выслушал его, но на этот раз не кивнул.
– Конечно, – сказал он.
Он долго не сводил глаз с д’Агосты. Взгляд его, казалось, говорил: «У многих людей больные родители и личные трагедии. Но они профессионалы. Чем же ты от них отличаешься?» Оторвав наконец взгляд, отвернулся, взял со стола стопку бумаг.
– Хулиганом займутся Мерсер и Сабриски, – бросил он сухо через плечо. – Берите столько дней, сколько потребуется, лейтенант.
Глава 6
Над Малым Губернаторским островом висел плотный туман. Из темноты, с Ист-Ривер, мрачно прогудел буксир. До Манхэттена по темной ледяной воде меньше мили, но городские огни не в силах были прорвать пелену тумана.
Д’Агоста мрачно смотрел вперед с переднего пассажирского сиденья, держась за дверную ручку, а служебный автомобиль Лоры Хейворд подпрыгивал и качался на неровной однополосной дороге. Передние фары рассеивали тьму, освещая путь и выстроившиеся по обе стороны голые каштаны.
– Кажется, одну рытвину ты пропустила, – сказал он.
– Не надо печалиться. Скажи лучше: ты объявил Синглтону, что у твоей мамы рак?
Д’Агоста вздохнул:
– Это была первая вещь, что пришла мне в голову.
– О господи, Винни. Ведь мать Синглтона умерла от рака. И знаешь что? На работе он ни дня не пропустил. Похороны
