и был зачислен на первый курс летного училища. Вася не очень то и расстроился. Так мы с ним и прослужили первые два года после выпуска из училища лейтенантами летчиками-инструкторами в Ряжском полку на самолетах Л-29.
Хоть и ходят слухи о том, что для поступления в летное училище важно только здоровье, на самом деле проваливали и за двойки на экзаменах. Таких неудачников было большинство. Как говорится в авиационном народе – кал, мочу сдал, на экзамене засыпался это как раз про таких. Мне и самому до сих пор стыдно за вступительный экзамен по физике. Дело в том, что в школе я ее очень хорошо знал. Варвара Никифоровна Муравская (наша физичка, а заодно и классная в десятом классе), когда весь класс плыл при опросе домашнего задания по очередному сложному вопросу, вызывала к доске (без ложной скромности об этом заявляю) меня и я всегда как-то, иногда по наитию выплывал и спасал остальных. По секрету скажу, что она была ко мне неравнодушна. Не подумайте ничего крамольного, ей было за пятьдесят на тот момент. Просто, когда она узнала, что я собираюсь стать военным летчиком, ее отношение ко мне стало покровительственным что ли. Она, по-моему, в молодости была знакома или влюблена в какого-то летчика. Варвара Никифоровна иногда прощала мне некоторые, как бы помягче сказать, неточности. Например, у меня в аттестате зрелости нет ни одной тройки, благодаря моей любимой физичке. При оформлении аттестатов зрелости она пригласила меня к себе в кабинет и на моих глазах исправила мою единственную тройку по экономической географии за 9-й класс на четверку. Я, конечно, понимаю, что это как то не очень педагогично. Но, если посмотреть с другой стороны, зачем мне нужна эта экономическая география в самолете, летящем на уничтожение ядерной бомбой какого-нибудь американского города, зато общий высокий балл аттестата зрелости поднял мои шансы для поступления в училище еще на одну ступень. Так что спасибо моя любимая Варвара Никифоровна. Наверно из-за этого я свою седьмую на момент написания этих записок внучку посоветовал дочери и зятю назвать Варенькой.
Что-то понесло меня в лирические воспоминания, извините. Так вот, я абсолютно не готовился к вступительным экзаменам в училище, считая, что главное пройти медицинскую комиссию, и из-за этого я чуть не погорел. На экзамене по физике мне попался закон Бойля-Мариотта. Если кто-то уже не помнит, это звучит следующим образом – «при постоянной температуре и массе идеального газа произведение его давления и объема постоянно». Экзамен принимала очень милая и добрая женщина (помоложе, но очень напомнившая мне Варвару Никифоровну). Я так плавал на этом законе, что только доброта этой женщины спасла «Штирлица» от провала. Она мне поставила тройку, что было вполне достаточно при моих других положительных оценках для поступления. Мы с ней потом нельзя сказать, чтобы подружились, но она поняла, что я не совсем тупой и из меня еще может получиться что-то дельное. В дальнейшем за все зачеты и экзамены по физике в училище я получал только отлично
