в Москвах и под хвост балуетесь.
И мой старый, ненавистный мне друг, расхохотался и сквозь смех сказал:
– Ты даже в армии не служил. Понятно, почему тебя в Москву потянуло.
– Я в Москву уехал зарабатывать, – резко ответил я. – Мне надоело бухать, уничтожать себя, губить свое здоровье и винить во всем всех, но только не себя. Кто виноват в том, что ты живешь вот так в дерьме? Только ты! Да и в Москве алкашни не меньше. Пол Москвы выродков.
– Завали рыло, Родя! – закричал, брызжа слюной Максим. – Заткнись или я тебе всю морду разукрашу. Ты думаешь, мне хочется жить вот так? Без работы? С отцом – овощем? Кто кроме меня, его будет кормить? Кто за ним дерьмо выносить будет?
– Так найди работу нормальную, найми сиделку, иди на завод. Кто тебе мешает? – возмутился я.
– Какого черта я должен горбатиться на чужого дядю, если мне государство не помогает? – снова вспылил Максим.
– Как тебе государство поможет, если ты сам себе помочь не хочешь? – повысил я голос.
– Нефть и газ – народное достояние! – заорал Максим. – Почему мне государство не отдает мою долю? Разворовали все! У самих карманы трещат, а у людей в животах урчит.
– Бери лопату и иди, копай! – сорвался я на крик. – Выкапывай нефть и газ, накладывай себе хоть в карман, хоть в бутылку и живи счастливо!
Максим не смог привести мне объективных доводов в споре, и сделал то, что обычно делает тупое быдло, которое на словах не может доказать свою правоту – он ударил меня по лицу. Не сильно, но больно.
Я, в порыве гнева, вскочил из-за стола и хотел ударить в ответ, но не смог. Не знаю почему. Может, испугался, может, не хотел дальнейшего развития конфликта. А может и то и другое.
– Сядь, Родя, – уже спокойней сказал Максим. – Сядь. Или я тебя еще раз ударю.
И я сел.
– Слушай, Родя. У нас с тобой есть небольшой секретик, – ухмыляясь, сказал Максим.
От этих слов у меня все похолодело внутри.
– Это твой секрет, – выпалил я. – И если кто-то узнает, проблемы будут, прежде всего, у тебя.
– И у тебя тоже будут, – весело сказал Максим. – Только мне терять нечего. А у тебя есть новая жизнь, Москва с подхвостыми, реклама и деньги. Понимаешь о чем я?
– Сразу скажи, чего ты хочешь? – спросил я.
– Родя, я хочу всего десять тысяч рублей.
– Хорошо, – ответил я и спешно полез в карман за портмоне.
– Но это для начала, – радуясь своей победе, сказал Максим. – Каждый месяц, Родя, ты будешь присылать мне из своей Москвы по тридцать тысяч рублей. Договорились?
Я промолчал.
– Ох, Родя – Родя, – сказал Максим, вставая из–за стола. – А ведь ты всегда был трусом. Ты, Родя – серая, тупая, трусливая крыса. Крыса! Пи-пи-пи! И никакая Москва из тебя не сделает мужика.
И он ударил меня снова. Сильно. Больно.
– Родя
