духами. Они заявляли, что установили духовное общение с библейскими апостолами и пророками. В 1849 г. Джеймс Л. Скотт, адвентист Седьмого дня{54} и священник из Бруклина, организовал такой кружок в Оберне{55}, и позже он стал известен как Апостольское движение, лидером которого, как утверждалось, являлся апостол Павел. К Скотту примкнул преподобный Томас Лэйк Гаррис, и вместе они организовали в Маунтин-Коув религиозное сообщество, которое привлекло множество верующих. Однако через несколько лет члены общины покинули ее, разочаровавшись в своих властных лидерах.
Томас Лэйк Гаррис, несомненно, одна из самых любопытных личностей, и трудно сказать, кто доминировал в его характере – доктор Джекилл или мистер Хайд{56}. Он был буквально соткан из крайностей, и все его действия, будь то добрые или злые, можно назвать выдающимися. Поначалу он был священником-универсалистом{57}, откуда и появилась приставка к имени «преподобный», которую он использовал долгое время. Разорвав отношения со своими единомышленниками, он стал сторонником учения Эндрю Джексона Дэвиса и ревностным спиритуалистом, а позднее, как уже говорилось, превратился в одного из властных правителей душ и кошельков колонистов из Маунтин-Коув. Но настало время, когда колонисты пришли к выводу, что вполне могут сами распоряжаться своими делами, как духовными, так и финансовыми, и в результате Гаррис лишился своей должности. Тогда он отправился в Нью-Йорк и со всей энергией включился в движение спиритуалистов, стал читать проповеди в Додуорт-холле, штаб-квартире движения, где вполне заслуженно завоевал репутацию превосходного оратора. Но вновь проявилась его мания величия, а может, даже навязчивая идея, и он стал делать экстравагантные заявления, которые не стал бы терпеть ни один здравомыслящий спиритуалист. Однако было одно увлечение, которое, несомненно, можно было считать положительным: Гарриса охватило настоящее высокое поэтическое вдохновение, причем непонятно, было оно врожденным или же снизошло свыше. Во всяком случае, на этом этапе карьеры он (либо двигавшая им Божественная сила) создал серию поэм: «Лирика золотого века», «Утренняя земля» и другие, и некоторые из них действительно отличались поэтическим мастерством. Оскорбленный отказом нью-йоркских спиритуалистов признать его «божественные» заявления, Гаррис отправился в Англию (1859 г.), где известность ему принесло красноречие, которое он демонстрировал в лекциях, осуждавших бывших коллег из Нью-Йорка. Каждый последующий шаг в жизни этого человека сопровождался очернением его же предыдущего шага.
В 1860 г. в Лондоне Гаррис неожиданно проявил большой интерес к британцам, особенно к тем, кто обладал литературными способностями. В то время Гаррис читал лекции в Стейнвей-холле{58}, и его бешеное красноречие настолько поразило леди Олифант, что она познакомила американского проповедника со своим сыном, Лоуренсом Олифантом, одним из самых ярких представителей своего поколения. Трудно сказать, что тогда так привлекло семейство Олифант, так как в учении Гарриса в то время
