невольно возбуждавшие воображение молодого человека. – Сдаётся мне, что в ней нет ничего особенного.
– О, что вы, что вы! Она восхитительна! – чуть ли не капая слюной, сказал Антип и, воспользовавшись моментом, взял её ладонь в свои руки, якобы желая доказать и показать, где именно она восхитительна, а на самом деле поднёс её к своим губам и коснулся ими кончиков пальцев. – Она божественна!
Тут он уже явно не придумывал: опьянённый добычей, Антип ощутил тепло и нежность хрупких, почти прозрачных белых женских пальцев в своей сильной и, как ему уже казалось, властвовавшей над нею руке. Это мизерное по своей сути обладание захватило его, он почти был уверен, что стоит теперь только легко потянуть за эту очаровательную ручку, и женщина падёт в его объятия. Он хотел было уже сделать это, но Капитолина так же ловко, как вручила ему эту руку, легко и непринуждённо высвободила её из плена и внутренней стороной кончика среднего пальца лукаво и озорно щёлкнула незадачливого студента по носу, остановив тем самым его тело, уже начинавшее подаваться в её сторону.
– Шалун! Разве я вам разрешала такие вольности? – опять отрицательно покачивая головкой и едва улыбаясь, наигранно пристыжала она его. В этом укоре было больше завлечения, чем запрета. – Условимся же, что такую честь надо заслужить.
– Я, я… я весь в вашей власти, ра… располагайте мною. Я готов заслужить. Для вас – всё что угодно!
– Ах, не обнадёживайте меня раньше времени. Нешто и вправду вы чувствуете стремление услужить мне? – и, воспользовавшись замешательством, она отошла от него, огибая стол, чтобы отрезать пути преследования.
Антип, оставшийся без добычи и немного растерявшийся, вскоре нашёлся и, влекомый чувством охотника, теперь стал расставлять словесные силки, но, сконфуженный неудачей, делал это так грубо и открыто, что ни одна дичь не попалась бы в его сети. И только Капитолина, которая сама и заставляла расставлять его эти сети, стала потихоньку запутываться в них, чтобы не охладить охотничий пыл и подогреть его мужское самолюбие тем, что он якобы так ловко справлялся с отловом.
– Это естественно, – сказал Антип. – Я многим вам обязан, и дело чести послужить вам. Но даже если бы вы не были моим наставником, даже в этом случае я бы счёл за честь исполнить любую вашу прихоть.
– Вот как? И откуда же такая надобность в вас возникла? – Капитолина огибала стол, а Антип всё это время провожал её взглядом, любуясь неторопливым движением бёдер, благо этому способствовал покрой платья и то, что Капитолина всё это время находилась к нему спиной. Она вышла с другой стороны стола и неторопливо стала заходить ему за спину, как бы намереваясь сделать новый виток вокруг стола.
– Это необъяснимо. Просто я чувствую, что сие желание живёт во мне, и когда я вас вижу, оно ещё больше разгорается. Хотите – проверьте меня, и вы убедитесь, что я не придумываю. Это идёт от сердца моего.
– У вас есть сердце? – как бы удивлённо спросила
