апельсина, ванили и корицы (Лотти испекла целую гору вафель, которые смотрели на меня с центра стола), и Мия рядом со мной выглядела как маленький румяный рождественский ангелочек в очках. Но вела она себя не как подобает ангелочку.
– Мы что, в зоопарке? – спросила она, когда Грейсон уже, наверное, в восьмой раз, зевая, вывихнул челюсть.
– Да, – невозмутимо ответил Грейсон. – Кормление бегемотов. Пододвинь, пожалуйста, масло поближе.
Я ухмыльнулась. Грейсон был следующей причиной, по которой мне нравилось жить в этом доме, и он даже превосходил кофе-машину.
Во-первых, он помогал мне с математикой, когда я совсем не знала, что делать (в конце концов, он был на два класса старше меня), во-вторых, на него было просто приятно посмотреть, даже если он не спал всю ночь и зевал, как бегемот, а в-третьих… он был просто милым. В отличие от сестры.
– Жаль, что у Генри вчера снова… не нашлось времени, – сказала Флоранс мне, и хотя её голос выражал сочувствие, я в нём чётко слышала злорадство. Уже сам факт, что она вставила эту искусственную паузу перед «не нашлось времени», говорил об этом. – Вы многое пропустили. Нам было так весело! Правда, Грейсон?
Грейсон в ответ только снова зевнул, а мама была тут как тут.
– Лив, дорогая, ты вчера легла спать не поужинав. Пора начинать беспокоиться?
Я хотела было ответить, но мама просто продолжила говорить:
– Это ненормально в твоём возрасте – просиживать субботний вечер дома и так рано ложиться спать. Ты не должна вести себя как монашка и избегать вечеринок только потому, что у твоего парня нет времени.
Я хмуро посмотрела на неё через очки. Мама снова в своём репертуаре! Речь шла о дне рождения какого-то старшеклассника, с которым мы были едва знакомы, я была приглашена только в качестве сопровождения Генри, и было бы ужасно глупо, если бы я пришла туда одна. Не говоря уже о том (что бы ни говорила Флоранс), что я точно ничего не пропустила. Все вечеринки одинаковые: куча народа, теснота, слишком громкая музыка и слишком мало еды. Расслышать друг друга можно только в крике, кто-нибудь обязательно напьётся и начнёт отвратительно себя вести, а если захочешь потанцевать, то тебе обязательно заедут локтями по рёбрам. Ну уж нет, у меня немного другое представление о развлечениях.
– Кроме того, – мама наклонилась ещё ближе, – если Генри должен сидеть со своими младшенькими, – что, конечно, очень похвально, – кто сказал, что ты не можешь ему помочь?
Тут мама попала в точку, в самое больное место. За два месяца наших отношений Генри часто приезжал ко мне. Мы проводили время в моей комнате, в парке, в кино, на вечеринках, в школьной библиотеке, в кафе за углом и, конечно, в наших снах. (А один раз мы даже были на кладбище. Точнее сказать, на Хайгейтском кладбище, чтобы проверить, не осталась ли на мне рана, полученная из-за Артура и Анабель. Не осталась, но на кладбище было классно.) А вот дома у Генри
