style="font-size:15px;"> – А если бы не воевал, то что?
– Тогда другое дело.
– Почему?
– Офицеры тоже разные бывают.
– Мы вас больше не подведем. – спокойно произнес мой заместитель.
– Товарищ старшнант, давайте забудем.
– Согласен забыть. И у меня еще есть пожелание. Не называйте меня, пожалуйста, старшнант. Называйте меня товарищ старший лейтенант, членораздельно. Мне не просто так досталось это воинское звание. Еще из этой же оперы: не называйте меня взводным, только командиром взвода. Потому что я командир, а не бегунок какой-то.
– Ясно. Так и будет. В нашем батальоне, и командиры рот не разрешают их называть ротными, только командирами рот. Нам уже давно это объяснили. – произнес сержант из минометной батареи.
– Мы все поняли, товарищ старший лейтенант. – глухо произнес Кучумов, который продолжал сидеть на табуретке.
– Разойдись! – скомандовал я.
Ко мне подошел командир одной из рот, который был в этот день ответственным, молчал и тихо наблюдал, не хотел мне помешать.
– Красавчик. – коротко произнес он и сильно пожал руку.
Утром ко мне подошел Кучумов. Вид у него был плохой. Под глазом красовался большой синяк, одно ухо было перевязано, кроме того, он сильно хромал. Подошел ко мне как положено и спросил:
– Товарищ старший лейтенант, вы докладывать комбату насчет солярки будете?
– Нет.
– Спасибо. А насчет ч…к вы полностью правы. Они друг за друга горой, не то что мы. Знайте, если я увижу, что на вас наехали ч….ны, Кучумов тут же за вас впишется. И вообще с моей стороны больше проблем не будет.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
После развода комбат обратился ко мне и произнес:
– Тимофеев. Зайди ко мне.
Оказалось, комбат был уже в курсе всех дел. Откуда? Понятно, что это не ответственный офицер доложил.
Разговор получился коротким, суть которого заключалась в том, чтобы я не слишком увлекался «мордобоем».
С этих пор у меня не было никаких проблем с личным составом.
На майские праздники приехала Ольга. Мы ездили в Нижний Новгород и другие, небольшие города области. Расстались с ней обговорив все наши планы на отпуск.
Командир полка свое слово сдержал и первого июля я уехал в отпуск на два, с лишним месяца.
Ольга прилетела ко мне, в Дзержинск и мы вместе, на машине, поехали в Витязево, почти на месяц. Туда же приехали мои родители. Потом, на машине, через Украину, Белоруссию, Литву поехали в Калининград. Из Калининграда мы с Ольгой по сложившейся традиции поехали по уже не нашей Прибалтике. Потом из Калининграда, уже один, поехал в Дзержинск. Каких-то серьезных трудностей на границах мы еще не испытывали, но на Украине и в Литве уже почувствовалось, что трудности вот-вот наступят. Особенно в Литве.
Осенью после увольнения личного состава,
