только жену не посадили по обвинению в терроризме. Наверняка посадили. Он будет воспитывать сына один. Ну и что. Надо же было с чего-то начать.
Несколько раз в день он брал в руки свой телефон, открывал память и задумчиво смотрел на номер с надписью: Никитин. Но не звонил, потому что было что-то такое, через чего он не мог переступить.
Дважды за это время ему позвонил Виктор, но он, увидев, кто звонит, не включил аппарат, слушая бесполезные звонки и криво улыбаясь. Привычка так криво улыбаться осталась у него надолго.
А вот его выписали, посадили в легковую машину и привезли на улицу Гризодубовой. Горелов слегка приподнялся на своем месте, протягивая ему через стол руку.
– Ну, садись. Знаю о твоих подвигах. Молодец. Кстати, поздравляю с присвоением тебе звания младшего лейтенанта.
Андрей сидел, сцепив на столе руки и опустив вниз голову. Он только кивнул и криво усмехнулся.
– При случае поблагодари нашего президента, он принял в твоей судьбе самое активное участие. Ничего, закончишь курсы и служи. Ты будешь первым офицером, получившим звание без высшего образования. Меня-то ты никогда не поблагодаришь. Я тебя знаю, ты упертый. Служи честно своей Родине, это будет лучшей благодарностью. Скажи – ты доволен?
– Нет.
– То есть, как это нет? Ты что, сразу генералом хотел стать?
– Я хочу уволиться.
– Так, так. Это почему же?
Андрей торопливо достал из внутреннего кармана пиджака сложенную бумагу: заключение лечащего врача и направление на ВТЭК.
– Что это?
– Я не годен к строевой.
– Как так? Мне же другое говорили. Ну-ка? – Горелов страдал уже возрастной близорукостью, надел очки и стал читать. Потом снял очки и откинулся назад. – Ну-ка, походи, посмотрю. Давай, давай.
Андрей прошелся, повернулся.
– Ну, нормально же. Да не переживай, у меня вон коленная чашечка – титановый сплав. И, ничего – хожу, бегаю даже, нормативы сдаю. Ты вот что, иди в наш стационар на ВКК, а после зайдешь ко мне. Если так плохо, они сами на ВТЭК направление дадут. Эта же машина и отвезет тебя. Иди.
– Есть.
– Вот, сразу виден офицер.
Заседание ВККа начиналось с 14.00. А в 16.30 Андрей снова сидел в кабинете Горелова.
– Ну вот, годен, сказал же, – бодро говорил Виталий Степанович, думая, что тот обрадовался заключению.
– Я хочу уволиться, – упрямо повторил Андрей.
– Так. Это уже интересно. И что на тебя нашло?
Андрей молчал, сидя в своей обычной позе со сцепленными руками и опущенной головой.
– Значит, мы в тебе ошибались, значит – ты не наш. Эх, Коренев, Коренев. И чем думаешь заняться? Опять грабежи – убийства?
– Я не грабитель.
– Да. Ты ведь у нас всего-навсего – бандит.
Андрей опустил голову еще ниже.
– Знаешь что, Коренев, у тебя просто нет выбора. Ты или работаешь на нас и становишься героем для своей Родины, или подыхаешь в одиночной камере
