в голове мысли.
– Джек. Меня зовут ДЖЕК!
– Извини, Джек… Слушай, я волнуюсь, ты должен…
Сердце застучало, как паровой молот. Несмотря на духоту, зубы отбивали чечётку, а кожа покрылась апельсиновой коркой.
– Должен что? – вскинулся Джек.
– Ты должен понимать, что я волнуюсь.
– Волнуешься? Сейчас? Отчего же, Виктор? Хочешь сказать, в твоей прежней жизни не о чем было волноваться?
– Я не понимаю.
– Заткнись!
Джек встал и с громким щелчком откинул застежки серебристого кейса. Витяй вперился взглядом в то, что ему открылось. Сказать, что у него перехватило дыхание, значит не сказать ничего. Он чуть было не подавился собственным языком, и когда горло от шока сдавил спазм, изо рта у него вырвался сдавленный хриплый звук. Джек что-то бубнил под нос, кажется одну из своих песенок, извлекая поочередно из кейса беспроводной шуруповерт, набор саморезов, ножовку по металлу…
«Договоримсядоговримсядоговоримсядоговоримсядогов…» Джек с посмотрел на него, прищурив глаза.
– Виктор?
– Да…? Джекх…?
– Скажи мне правду, ты хотел бы измениться?
Головка шуруповерта, похожая на чёрную пулю большого калибра, зажужжала и медленно начала вращаться. Витяй заметил, что крестообразная бита уже вставлена и Джек, пошарив рукой в пластиковой коробочке, пристроил к ней блестящий, длиной с указательный палец, шуруп.
– Чувак… Джек… господи, что ты делаешь… договоримся. Давай, черт возьми, договоримся!!!
– …ты, как бы это сказать, – продолжал Джек, словно ничего не слышал. – хотел бы стать другим человеком?
– Джек, Джек, пожалуйста. Что ты хочешь…
Витяй почувствовал, как желудок его сворачивается в тугой узел, словно спящая змея. Язык превратился в кусок резины. Слишком невероятной была мысль, что всякие хозяйственные инструменты будут играть главную в этом спектакле. – Измениться… – сказал Джек. – Ты хотел бы измениться, Виктор?
– Я, да… конечно…
– Подожди, – сказал Джек. Он предупредительно поднял ладонь и, наклонив голову, устало закрыл и открыл глаза. На лице его было терпеливое выражение строго родителя, в сотый раз слышавшего, что Витька сидел в компании друзей, и именно поэтому от него пахнет табачным дымом.
– И ты сделаешь это? Для меня… Станешь другим, перестанешь курить, выпивать, эээ… – загнув два пальца на руке Джек посмотрел в сторону. – бить женщин…
На последней фразе Витяй оторвал взгляд от серебристого самореза, обвитого острой как бритва резьбой, и посмотрел в глаза Джека.
– Откуда… чувак, откуда ты знаешь?
Джек пожал плечами и в недоумении скривил рот.
– Я следил за тобой, киса.
Он сделал шаг, направив дрель вверх, словно инъекционный пистолет с длинной сверкающей иглой.
