и духовенство запротестовали, мол, не по русской традиции накануне постных дней венчаться. Таков был благочестивый обычай.
Да, что там, варварский обычай! Что эти дикари понимают в благочестии! Особенно когда по четвергам мужики вместе с бабами в бане моются…
Она торопилась стать царицей московской.
Въезд Марины Мнишек со свитой в Москву 3 мая 1606 г. Неизвестный художник. XVII в.
И вот оно – счастье! Под восторженными взглядами московской знати и многочисленных гостей Марина появилась в столовой избе в русском бархатном платье с длинными рукавами, усаженном дорогими каменьями и жемчугом до того густо, что трудно было распознать цвет материи. Её миниатюрные ножки украшали сафьянные сапоги. Голову она убрала по-польски – жемчужною повязкою, переплетённой с волосами.
Прежде венчания царь изъявил желание, чтоб его супруга была коронована. Во время церемонии она целовала изображения святых на иконах в уста, чем приводила в ужас неискушенную московскую публику. После коронования Марина была помазана на царство и причастилась.
Свершилось! Отныне и в веках она, Марина Мнишек – Царица Московская!
Жизнь удалась. Впереди её ждали пиры и праздники. Она тщательно готовилась к воскресному маскараду и рыцарскому турниру в её честь.
Но странная страна! Но безбожный народ!..
Неделю длилось счастье.
16 мая, Марину разбудил набат.
Где он, её Imperator?!
Портреты царя Дмитрия, Марины Мнишек с отцом
Она не видела, но знала, как умирал её возлюбленный венценосный муж.
В простой холщовой рубахе, залитой кровью, с разбитой головой, истерзанной грудью, с вывихнутой ногой, беспомощно и недолго лежал он перед палачами. Дворяне Иван Военков и Григорий Волуев двумя выстрелами прекратили скоротечный бесполезный допрос. И тогда московский люд остервенело бросился терзать мёртвое тело государя Дмитрия Иоанновича! Его долго били ногами, секли мечами, кололи пиками. Насытившись бессмысленным поруганием, ещё вчера, казалось, всеми возлюбленного царя, его изуродованное тело бросили на стол у лобного места на Красной площади. На изувеченное лицо надели скоморошью маску, на грудь положили дудку, рядом волынку. Так потешались москвичи над любовью государя к музыке и веселью.
Марину, обобранную дочиста, отослали под стражу к пленённому и не менее обобранному отцу, а на другой день прислали ей, как будто на посмеяние, пустые сундуки.
Да, она не видела, но знала, как убивали её мужа.
Рухнуло счастье…
Как это могло случиться? Народ православный!
Унижение! День за днем, год за годом. Унижение. Унижение!
Она не видела и не хотела знать, как умирал лже Дмитрий – ложный муж. Ненавистный двойник, безродный жид, нелепое подобие тени
