деятельности и за своей подписью подать в ближайший номер. Разъяренный главный редактор сам ввалился в кабинет Ярослава Мирославовича.
– Смотри, Слава, твою же «заметку», твой протеже хотел опубликовать под своим именем! Ты кого в газету привел? Жулика!
– Кража интеллектуальной собственности не только аморальный проступок, несовместимый с высоким званием российского журналиста, – ехидно заметил креативный директор. – Это – к тому же – уголовно наказуемое деяние. Гони ублюдка в шею! Не дашь по рукам и дальше воровать будет. Как бы потом за плагиат не оказаться в суде. В-первую очередь газете! Как сейчас за такие дела штрафуют, да какие компенсации материального и морального ущерба придется выплачивать – не мне тебе рассказывать!
Разумеется, материал не был напечатан, а пацаненка турнули «по собственному желанию». Потом Ярослав встречал его в «Голубой орхидее» потягивающим шампанское в ожидании клиентов на ночь.
С тех пор Волжский блюл экологию своего дома. Постоянных связей не заводил, встречался с очередными секс-партнерами не более трех раз, на «чужой территории». После блокировал их на ай-фоне и в компьютере. Сам находился в «творческом поиске» подбирая новых дружков на сайтах для педерастов. Наткнулся на одного из таких. Красавчик-студент, снимавший квартиру, искал спонсора, готового поддержать материально. После недолгой переписки Слава назначил свидание. Не понравилось, что «территория» находилось в затрапезном районе Козликово – окраине, давным-давно застроенной «хрущобами». Однако грело то, что в этих полусгнивших хибарах отсутствовали консьержи и камеры внутреннего наблюдения в подъездах. Ну а где еще арендовать апартаменты бедному студяге?
На своей светло-серой «Део» Ярослав Мирославович подкатил к нужному подъезду. Запарковавшись, прошмыгнул в него. Быстро взбежал на третий этаж, позвонил в заветную квартиру. Ответа не последовало. Позвонил еще. Краем глаза увидел троицу плохо одетых мужиков, спускавшихся с четвертого этажа.
– Общественное движение «Стоп-гей!», – рванули его за воротник куртки. – Педерастничать приехал? Развели мы тебя, словно лоха трамвайного! Нет никакого студента! Заманку для таких козлов, как ты в Инете «тиснули»! Выворачивай, педрило, карманы! Будешь залупаться – изобьем как собаку! Добром бабло с мобилой отдашь – ссанья нашего попьешь и отпустим!
Перед носом перед носом Волжского мелькнула бутылочка из-под водки с желтой, мутной жидкостью.
– Действительно, развели как лоха! Рассказывали наши, что орудует шайка. Заставляет мочу пить, грабит, однако все равно бьет смертным боем, – зароились мысли в голове Славы, заюлившего и залепетавшего. – Все отдам, пацаны! Только не бейте! Руку освободите!
Волжский полез в карман, где всегда лежал кастет. Мощным ударом вогнал его в скулу мужика. Толкнул противника в сторону. Левой рукой стукнул по пластиковому стакану, в который переливали
