протянула удивленным тоном. – Какая неожиданная встреча, уважаемый с-сэр…
Закончила совсем уж тихо. Да уж: я, когда нервничаю, частенько несу какой-то бред. А иногда даже делаю. Сейчас, например, жутко захотелось присесть в реверансе. Или обмахнуться веером. Лучше всего, конечно, приложить к лицу платочек с нюхательной солью – говорят, она помогала прийти в себя, и как раз сейчас очень бы мне пригодилась.
Алекс, кстати, тоже несколько удивился, и это отразилось на том, как быстро его брови взметнулись вверх.
– Выражаешься прямо как светская дама на Венском балу, – проурчал он. – С чего бы? Нервничаешь?
Стараясь не делать резких движений (честное слово, чувствовала себя как в клетке с тигром!), я села в постели.
– Мне приснился очень красивый сон про восемнадцатый век, – сказала, пытаясь выглядеть убедительно. – Там были танцы со шляпками и ридикюли. А еще – воспитанные молодые джентльмены, умеющие танцевать гавот.
– Вроде Юлиана? – безучастно предположил Алекс. Мне поплохело, а Соколов откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и с видом эдакого денди продолжил: – Сегодня утром отец вскользь упомянул имя вчерашнего визитера.
Мне поплохело еще больше.
– И что?
– Кажется, ты назвала его старым приятелем?
Сглотнув, я резко поднялась на ноги и демонстративно пожала плечами:
– Мы не виделись десять лет. Как еще я могла его назвать?
– Ну не знаю, – следом за мной поднялся парень. – Очень настойчивым ухажером, например?!
То, что произошло потом, иначе чем накаленными нервами объяснить было нельзя: я вздрогнула и рявкнула, подхватывая висящий на спинке кровати халат:
– Не ори на меня!
– Это ты мне сейчас говоришь?! – вытаращился в ответ Шурик, но я уже выскочила за дверь. А в коридоре едва не сшибла с ног маму. Не представляю, что она могла делать на третьем этаже дома в это время, опять, наверное, под дверью шпионила. Дожидалась оптимального момента, чтобы ворваться внутрь и испортить нам кайф. Увы, облом сегодня ждал нас обеих, потому что я была тоже не прочь начать день с чего-то более приятного, чем выяснение отношений.
– Доброе утро, Евочка, – поздоровалась она с улыбкой. – Ты куда так спешишь?
Я бросила на нее хмурый взгляд:
– В душ!
Ядвига понятливо хмыкнула:
– Похоже, ты уже поговорила с Алексом о Юлиане.
– Не о чем было говорить! – рыкнула я. – Вернее, не о чем было бы, если бы ты Юлиана в гости не пригласила.
– То есть это моя вина, что ты со своим парнем договориться не можешь? – насупилась мама. Я вздохнула: вообще-то да. Вина была ее. Но говорить об этом вслух означало навлечь на себя десять казней египетских. Потому я сделала лицо попроще, глубоко вздохнула и спросила нейтральным
