Стейн. Или позимка… поземка? Он хотел спросить об этом у Велемилы, но не решился – опять смеяться начнет. В присутствии такой красивой девушки любой постарался бы не выглядеть простофилей. Стейн уже видел ее раньше, но сегодня не сразу узнал. В прежние годы третья воеводская дочь была совсем девчонка, и мало кто ее замечал – все смотрели на старших сестер, Яромилу и Дивомилу, похожих друг на друга стройных красавиц с нежными лицами и пышными волосами цвета чистейшего золотистого меда. Дивомила с тех пор вышла замуж, да не за кого-нибудь, а за конунга Кенугарда – Аскольда, и уехала далеко, чуть ли не к Греческому морю. Зато Велемила за эти годы вытянулась и стала готовой невестой. Для своих пятнадцати лет это была рослая, сильная девушка. В целом она удалась в брата Велема: не только ростом и крепким сложением, но и лицом была похожа на него, как ни одна из сестер. Такие же крупные черты, только смягченные по-женски, серые глаза, и волосы того же оттенка: темно-русые с рыжеватым отливом, густые и гладкие – толстая коса свешивалась чуть ли не до колен. Красотой Велемила уступала двум старшим сестрам, но вид имела смышленый, оживленный и веселый, к тому же держалась так бойко и уверенно, что сравнивать их никому в голову не приходило.
– Ты меня совсем не помнишь? – спросил Стейн, когда они вышли.
– Отчего же, помню! – Велемила снова засмеялась. – Я помню, как вы приехали перед тем, как Игволод Кабан Вал-город разорил. Вас с Вестмаром было двое – ты и еще другой парень. Один, я помню, был в валяной шапке, другой в вязаной. – Она бросила лукавый взгляд на вязаную шапочку на голове у Стейна. – Кажется, теперь я знаю, который из них был ты!
– А вот и нет! – со смесью грусти и лукавства опроверг ее догадки он. – Это шапка моего брата Свейна. Он погиб в той битве, когда Иггвальд пришел с дружиной сюда из Валаборга. И я взял ее себе на память. С тех пор и ношу.
Велемила вздохнула:
– Да примет его с честью Перун! У меня тоже тогда брат погиб, Братоня, и из сродья еще три человека. А у тебя больше нет братьев?
– Есть еще один, он остался дома с родителями. Он, Сигурд, из нас троих самый старший. Мы выросли вместе и все время устраивали какие-нибудь безобразия. Вестмар может подтвердить. Ты понимаешь северный язык?
– Сва эр вист![3] – Велемила лукаво сверкнула глазами, дескать, а как же! – Здорово, Пестравка! – тут же по-словенски окликнула она девушку, попавшуюся им навстречу. – Что нового?
– Здравствуй, баяльница! – Девушка поклонилась. – К Смолянам иду.
– Я только к Братомеричам заскочу. Не опаздывайте там, а то я Смолянку знаю – век будет косу плести да оборы перевязывать.
Они пошли дальше, и Стейн продолжал, перейдя на родной язык:
– Я помню, однажды дядя Вестмар приехал к нам в гости, мне тогда было лет восемь, Свейну, стало быть, девять, а Сигге одиннадцать. Мать ему жаловалась, что не может с нами справиться и что мы загоним
Конечно.
