в себе многие элементы дохристианских верований и культов, языческих по своей религиозной сущности. Это родство христианства с язычеством, принципиально отрицаемое современными православными богословами и церковными проповедниками, создало основу для христианско-языческого синкретизма, составляющего религиозную сущность русского православия».
Что автор имеет в виду? Как произошло это слияние монотеизма с политеизмом?
«На Христа, богородицу и прочие христианские “силы небесные” были перенесены черты древнеславянских божеств-покровителей со всеми их свойствами и функциями, отражавшими характер хозяйственной деятельности и бытовой уклад жизни основной массы населения Древней Руси.
Так, например, евангельский “богочеловек” Иисус Христос, чей образ в христианском вероучении предельно усложнен и догматизирован (в нем персонифицированы такие сложные богословские понятия, как идея искупления, учение о спасении и т. д.), в сознании рядовых приверженцев русского православия основательно трансформировался. Он стал восприниматься как некое полуязыческое божество с чертами Рода и Перуна, пекущееся не о таких чисто мистических явлениях, как “спасение души”, а преимущественно о земных нуждах своих почитателей. На Руси его почитали как Спаса-повелителя, которого следует побаиваться и потому регулярно ублажать жертвоприношениями, совершаемыми в храме Спаса-покровителя…
Но главным объектом поклонения приверженцев православия на Руси стал не Иисус Христос и не христианская троица в целом (бог-отец, бог-сын и бог – дух святой), а земная мать “богочеловека” – дева Мария, которую чтут как “матерь божию”, “богородицу”. В сознании членов русской православной церкви она заняла – и продолжает занимать поныне – центральное место, не предусмотренное ни догматикой, ни нормами церковной жизни (канонами). Этот евангельский персонаж, которому христианским вероучением отведена далеко не центральная роль, принял на себя все то, что раньше предназначалось Рожаницам и Мокоши. Христианская богородица стала восприниматься с чисто языческих позиций: как женское аграрное божество, являющееся стимулятором непрерывного возрождения природы, источником плодородия земли, гарантом урожая – словом, создателем основ для нормальной жизни земледельца. Поэтому вопреки христианской догматике, которая характеризует богородицу прежде всего как “матерь божию”, “приснодеву”, “пречистую”, “всенепорочную” и т. п., православные верующие выдвинули на первый план функции покровительницы, заступницы, помощницы в делах первоочередной важности: ее называют не только “утешительницей”, “целительницей”, “спасительницей”…»
В общем, в результате этого парадоксального переложения византийской догматики на славянский языческий лад второстепенному персонажу – Деве Марии – в русском православии оказалось посвящено больше икон, чем Христу, Святой троице и всем прочим героям христианской мифологии вместе взятым: «Одних только “чудотворных”
