они оба отражались на его грязной поверхности. Шарлотта, стоящая рядом с ним, выглядела маленькой и испуганной. Он обнял ее и, когда их глаза встретились в зеркале, подмигнул. От него не скрылось, как тревога в ее глазах исчезла, и девушка улыбнулась ему в ответ.
Мимо проплыла официантка с кувшином вина и несколькими стаканами.
– Присаживайтесь. Я сейчас подойду.
Он осмотрел узкое помещение ресторанчика. Большая барная стойка занимала почти все пространство, перед ней стояла только пара столов. Еще несколько маленьких круглых столиков стояло в дальнем конце зала, там царили полумрак и уединение. Жан-Люк взял Шарлотту за руку и прошел к одному из них, как можно дальше от пары, которая тоже сидела в зале. Он пододвинул ей стул, забрал у нее пальто, потом снял свое, и они сели.
– Чего бы тебе хотелось съесть, Шарлотта?
– Я не знаю. Я так давно не была в ресторане. А что тут есть?
Он улыбнулся.
– Это обычное кафе. Хочешь мяса?
– Да, можно.
– Mademoiselle, s’il vous plaît, – он подозвал официантку. Звучал он гораздо увереннее, чем чувствовал себя.
– Месье?
– Два стейка и небольшой кувшин красного домашнего.
– Сегодня нет стейка.
– А что есть?
– Крок-месье, киш, салат из цикория.
– Шарлотта, что ты хочешь?
– Крок-месье, пожалуйста.
– Два крок-месье, мадемуазель, и полкувшина красного домашнего.
Официантка ушла, никак не показав, что услышала его. Он надеялся, что она не станет плевать им в еду. Сам бы, наверное, он так и поступил, если бы думал, что обслуживает коллаборационистов.
Спустя несколько минут она вернулась и поставила на стол небольшой графин и два бокала. Официантка не стала разливать вино, но оставила им блюдце с оливками. Жан-Люк предложил их Шарлотте и стал наблюдать, как она аккуратно кладет их между зубов, впивается в блестящую кожуру, затем достает косточку и кладет ее на край блюдца рядом с другой, которую только что он вынул из своего рта. Он внимательно наблюдал за ней и гадал, думает ли она о том же, о чем и он.
– Я не ела оливки с тех пор, как… Должно быть, мне было четырнадцать или пятнадцать, мы тогда все еще ездили в Прованс в августе.
– Как здорово. Я никогда по-настоящему не уезжал из Парижа. Как тебе Прованс? – Он налил им по бокалу вина.
– …Купается в солнечном свете, и если поехать туда в июне, можно увидеть бескрайние поля фиолетовой лаванды. Там выращивают все: подсолнухи, которые тянутся к восходящему солнцу, и поля оливковых деревьев с серебряными листьями.
– Свозишь меня туда когда-нибудь?
Он поднес бокал с вином к свету, прежде чем вдохнуть его аромат; их глаза встретились.
– За нас в Провансе, – прошептал Жан-Люк.
Шарлотта покрутила бокал, будто сомневаясь в том, стоит ли ей пить.
– Попробуй. – Жан-Люк сделал глоток. – Оно не плохое – для домашнего вина.
Она
