яростно жестикулировал обеими руками.
Ещё три шага.
Каменистая поверхность под ногами девочки вдруг взорвалась под напором ударной волны, ринувшейся на неё сверху. Пыльная завеса окутала Фурию, лишив её возможности ориентироваться в пространстве. Девочка не могла различить ни глубины, ни ширины зиявшей перед ней ямы. Если она сейчас потеряет время, Ментана сцапает её. Фурия оттолкнулась от земли и прыгнула в неизвестность – так далеко, насколько хватило сил.
Герцог снова выкрикнул её имя, но девочка не смогла определить направление, откуда раздался его голос. Казалось, голос Ментаны звучал со всех сторон одновременно, пока Фурия, задержав дыхание, летела через облако пыли, надеясь допрыгнуть до другой стороны ямы. На мгновение, показавшееся ей бесконечностью, она потеряла ориентацию в пространстве и была уверена, что уже падает глубоко вниз, в шахту, которую удар Ментаны пробил в толще скалы.
Почувствовав наконец под ногами твёрдую землю, Фурия застонала от облегчения. Сила прыжка едва не поволокла её дальше. Она бы упала, если бы её не подхватили чьи-то руки, костлявые и тонкие, как прутья.
В воздухе снова прозвучал зов Ментаны, на этот раз прямо у неё над головой. Одновременно петушиная книга испустила жалобный вопль.
Восьмой сын крепко держал Фурию, не давая ей упасть, хотя мальчик был значительно ниже неё и очень истощён.
– Иди за мной! – позвал он девочку.
Они вбежали в проход, но уже через несколько шагов мальчик потащил Фурию вправо, потом, откинув брезент, влево. Здесь царила практически абсолютная тьма. Много раз влажная ткань и шкурки хлестали по лицу Фурии, и как минимум дважды она споткнулась о чьи-то тела. Слепо положившись на Восьмого сына, она следовала за ним не раздумывая.
В какой-то момент Фурия заметила, что мальчик больше не один. В темноте она расслышала девчачий голос – должно быть, это была Вторая дочь. Наверное, они оба всё это время ждали её на краю лагеря.
Совсем рядом закудахтали куры, потом заблеяли козы. Ага, значит, чернильные поганки держали скот! Должно быть, это были потомки животных, перевезённых в ночные убежища сорок лет назад для того, чтобы обеспечивать библиомантов пищей.
По мере того как брат и сестра вели Фурию по узким улицам, лазам и проходам лагеря, её глаза привыкали к темноте.
– Герцог не ушёл! – крикнула петушиная книга и охнула, когда Фурия обо что-то ударилась.
– Я знаю. – Фурия и сама чувствовала его присутствие, но сомневалась в том, что он преследует их пешком. Вероятнее всего, он продолжал парить в воздухе над лагерем и пытался распознать её ауру под бесчисленными брезентовыми крышами.
Ребята снова прошли через одно из каменных иглу, знакомых Фурии по её первому визиту в лагерь.
– Подождите! Не ведите меня к остальным!
Вторая дочь и Восьмой сын остановились. Мальчик покачал головой:
– Здесь есть много места. И в земле
