дядя Макс. – Мальчик мой, ни в коем случае не старей! Как я отсюда спущусь – один Бог ведает. Придётся тебе меня волоком тащить.
Дядя добродушно фыркнул, чтобы было понятно: он шутит. Однако Даркус даже не улыбнулся.
Дядя Макс печально покачал головой:
– С виду ты на маму похож, а характером – весь в Барти. Эсме всегда смеялась над моими шутками, особенно над несмешными.
Даркус постарался вежливо улыбнуться, но получилось больше похоже на гримасу. Смутившись от изучающего взгляда дяди Макса, Даркус одёрнул мешковатый зелёный свитер и уставился на свои заношенные, разодранные на коленке джинсы.
Смуглой кожей, тёмными волосами и угольно-чёрными глазами он был похож на свою маму-испанку. Когда же сам Даркус думал о маме, ему вспоминалась прежде всего её улыбка. У Даркуса рот был той же формы, но однажды мальчик заметил, что папа грустит, когда видит его улыбку, и с тех пор перестал улыбаться.
– Что случилось с твоими волосами?
– В приюте побрили наголо. – Даркус провёл рукой по короткому ёжику на макушке. Не хотелось рассказывать дяде, как в первую же ночь в детдоме незнакомый мальчишка выбрил полосу у него на голове. – От вшей… – пробормотал он.
– Понимаю. Весьма разумная предосторожность. – Дядя Макс нахмурился, убирая платок в карман. – Так, здесь туалет. А вон там, дальше, твоя комната. – Дядя Макс с извиняющейся улыбкой распахнул дверь: – Та-дам!
Мелко исписанный листок, подхваченный сквозняком, спланировал к ногам Даркуса. Комната оказалась крошечной. Её заполняли криво поставленные друг на друга картонные коробки, на полу лежали пачки бумаг, пахло пылью и плесенью.
Даркус чихнул.
– Будь здоров! – сказал дядя Макс, включая в комнатушке свет.
За грудой коробок обнаружилась целая стена чёрных картотечных шкафов. Некоторые ящички были выдвинуты, из них торчали бумаги. Сверху на шкафах громоздились географические атласы и обтрёпанные карты. В крыше Даркус заметил чердачное окно, такое грязное, что от него в комнату падала тень.
– Ты, наверное, терпеть не можешь разбирать свой архив, – сказал Даркус.
– Да, пожалуй. Я уже несколько лет сюда не заглядывал. – Дядя Макс кашлянул. – Если подумать, я и не помню, когда в последний раз поднимался на чердак. Наверное, тебя тогда ещё на свете не было.
Даркус чуть улыбнулся, чтобы не показаться совсем уж невоспитанным. Дядя Макс, обрадованный, что племянник потихоньку оттаивает, вынул из открытой коробки книгу.
– «История каннибализма». О, я как раз её искал!
Дядя Макс пошевелил бровями и бросил книгу обратно.
Из коробки взметнулось облако пыли, прямо в лицо Даркусу.
Дядя Макс расхохотался, глядя, как племянник отчаянно отмахивается от пыли, чихает и в конце концов сам начинает смеяться.
– Одним словом, тут нужно поработать, – подвёл итог дядя Макс, достав из кармана брюк чистый носовой
