с лишним часа до полуночи. Это время можно было бы посвятить работе, но Эмет почувствовал, что устал. Сегодня он нарушит свою традицию и ляжет спать до полуночи.
– «Работать завтра начну», – с этой мыслью старик отправился к своей постели, по пути гася свет и закрывая окна, чтобы не слышать шум с улицы. Подниматься на второй этаж по лестнице было тяжелее с каждым днём. Да что там днём? С каждым шагом. Но Эмет и в этот раз осилил подъём.
В маленькой, уютной спальне было темно. На полу валялись копии книг, не уместившихся в шкафах. Их старик, при возможности, делал для себя. Здесь были труды писателей, поэтов, философов. Как современных, так и давно умерших. Стараясь не обо что не споткнуться, Эмет добрался до постели и уснул, едва его седая голова коснулась подушки.
Во сне старик беспокойно ворочался. Ему снилось, как его дочь вошла в дом через входную дверь, прошла по залу и стала подниматься на второй этаж. Она была ещё ребёнком, лет десять. На ней было простое голубое платье, черные волосы заплетены в озорные косички, а на шее висели разноцветные бусы – Эмет сам их сделал и подарил ей на день рождение.
Девочка приоткрыла дверь спальни и скользнула внутрь. Эмет был словно парализован – не мог ни говорить, ни двигаться. Мог лишь смотреть, как его давно умершая дочь медленно приближается. Она улыбается ему, как улыбалась в свой последний день рожденья. Вот она уже стоит рядом со своим отцом. Её пальчики касаются его щеки. Изумрудные глазки, весёлые и хитрые, смотрят на него.
– Папа! Вставай! Ты проспишь мой день рождения.
Эмет хочет ответить, но язык не шевелится. Пытается взять дочь за руку, но тело не слушается. Лишь глаза, старые и уставшие, смотрят сквозь навернувшиеся слёзы.
– Папа! – Дочь позвала настойчивее. – Проснись! Ну, Па-ап! Просыпайся.
Старик по-прежнему не двигался – лежал словно мертвец. Лишь слёзы текли по его щекам.
–Пап! Папа! – Кричала дочка. Её пальцы крепко вцепились в его одежду, стали тянуть, трясти. Голос девочки становился всё громче, настойчивей. – Проснись папочка! Пожалуйста, просыпайся!
Комната стала ходить ходуном. Кровать затряслась, с полок шкафов на пол падали книги. Крик ребенка сменился диким, пугающим визгом. Треснуло оконное стекло, разбилось, и в лицо Эмету ударил ветер. Стало нечем дышать. Старик замахал руками, словно пытался что-то схватить, но вокруг была лишь темнота.
Какой-то проблеск – луна, синяя, большая, по ту сторону окна. За ней ещё одна, чуть меньше. Стекло было целым. Эмет лежал на своей постели весь мокрый от пота. Бешеный стук его сердца сотрясал всё тело, легкие делали вдох за вдохом, мозг изо всех пытался выбраться из сна в реальность. Нужно было ухватиться хоть за что-нибудь существующее.
– «Луны! Ночь! Сейчас ночь! Я дома!» – спустя несколько хриплых вдохов старик кое-как успокоился. – Моя дочь. – Слёзы на глазах ещё не высохли. Тонкие костлявые пальцы коснулись их.
– «Это всё что я смог забрать с собой».
Раздался
