м в уши.
– Дорогой, что случилось? – через пару секунд в комнату ворвалась напуганная мать, уселась на кровать рядом с мальчиком и прижала его к груди.
На вопрос Эллен маленький Ник ничего не отвечал и только изредка всхлипывал вцепившись в одеяло. Отец стоя в дверном проеме, откуда лился свет, лениво потирал глаза.
– Ник, тебе снова приснился кошмар? – заглядывая в круглые от ужаса глаза спросила женщина.
В ответ Ник закивал головой и уткнулся носом ей в грудь. Тишина в комнате изредка разрывалась короткими всхлипами пятилетнего мальчика. Покачиваясь на кровати и обнимая своего сына, Эллен пыталась вспомнить бесчисленные вопли, которые поднимали всю семью по ночам уже долгое время. Отец с сожалением оглядывал мрачные силуэты на кровати и всерьез задумывался над психотерапией, то ли для себя, то ли для сына. Это уже было не понятно.
– Мама, он снова приходил. – еле слышно сказал Ник.
– Кто? Кто приходил?
– Тот монстр.
– Не переживай сынок, он только в твоей голове, на самом деле его ведь нет.
– Нет, он есть.
– Конечно же нет, скажи Питер.
– Да сынок – в разговор включился отец. – Он всего лишь плод твоего воображения.
Николасу не хотелось спорить с родителями, в голове вертелись только мрачные обрывки сна. Мать с отцом сильно любили Ника и мальчик это чувствовал. Эллен и Питер старались наделить своего сына хорошим воспитанием, мужеством и наполнить его сердце любовью. Но эти качества определенно шли в разрез с чьими-то планами.
О том как быть примерным мальчиком, не обижать девочек и слушаться старших родители Ника говорили довольно часто. Каждую новую сферу этого бескрайнего, нового для ребенка мира, его родители пытались раскрыть максимально понятно. Но мальчику врезался в память один единственный разговор о том, что такое добро и зло. Каждый рано или поздно говорит об этом, каждый складывает в голове свою картину о темном и светлом. Ник многое усвоил из этого разговора, но что бы ни происходило хорошего вокруг паренька, и каким бы он ни был хорошим сыном, его все равно посещают кошмары. Эти страшные сны наказывают его, будто совсем еще маленький человек успел наделать много глупостей, за которые теперь расплачивается. Малыш в этом всем видел несправедливость, а добро и зло в его понимании постепенно размывались в одну не хитрую истину – этот мир попросту жесток к нему.
В объятьях матери, покачиваясь на кровати Он снова засыпал. Как правило дважды за ночь плохие сны не посещали его, и вскоре Эллен все таки помогла сыну заснуть. Тяжело вздыхая она потянула мужа за руку в их комнату напротив и свет в доме снова погас.
Тьма будто улыбнулась в спины родителей своей жертвы, но сладость его мучений не должна становиться приторной, поэтому оставшуюся ночь Ника больше никто не тревожил.
Утром мальчик проснулся с небольшой головной болью. Открыв глаза дневной свет нежно коснулся его ресниц, тогда Ник понял, что ему больше нечего бояться. Неохотно он перевалился на край кровати, затем спокойно сел и свесил ноги прямиком в пушистый белый ковер. Мягкие ворсинки было заставили улыбнуться мальчика, но кошмар ему не позволил. Для Ника кошмар давно не был просто плохим сном, для него это было нечто личное, он буквально чувствовал его присутствие рядом с собой по ночам. Будто кошмар это что-то осязаемое, он верил, что некое существо преследует его и заставляет видеть плохие сны. Так часто кошмары не снятся никому и вера в простое совпадение была роскошью.
Каждый раз когда ночью в дом входит Кошмар, Ник чувствует его. Некто вальяжно просачивался сквозь входную дверь будто это его собственная обитель. Спокойно прогуливаясь по гостиной с мерзким оскалом , он чувствовал свою власть. Еле касаясь деревянных перил своими кривыми ногтями, он привычной тенью мелькал в комнату самого беззащитного. Дверь за ним медленно закрывалась, не оставляя и скрипа. Его появление не оборачивается для Ника истошными воплями, нет, то были лишь плохие сны – жуткие прихвостни самого Кошмара. Но когда над кроватью спящего ребенка нависают очертания темного существа, ужас сковывает тело малыша и тот не может издать ни звука.
Пока человека охватывает сонный паралич, глаза его при этом широко раскрыты, и часто бывает так, что пред ним является сам повелитель тьмы в том облике в котором только пожелает. Как многие описываю очертания самого ужаса вырисовываются в некое подобие человека, из тела которого торчат черные, кривые кости. Лицо обезображено улыбкой с длинными кривыми зубами. Руки невероятной длины будто закрывают все вокруг. Приближаясь к кровати Кошмар внушает ощущение его реальности, сродни гипнозу любой человек начнет ощущать его физическое присутствие. Руки его становятся еще больше, изуродованные ступни уже стоят на кровати касаясь груди и проминая простыни. Усаживаясь на саму душу он смотрит прямо в глаза, нагибаясь все ближе. Почти у самого носа он останавливается
