на этот раз?
За дверью горело. Возможно, в здании отеля вспыхнул пожар, и где-нибудь двумя этажами ниже пламя охватило номера. Огонь перекинется на верхние этажи и сожрет здание дотла за какой-нибудь час… Взгляд Сергея опять невольно обратился к часам на тумбочке. Трогать их не хотелось, но он все же схватил хронометр, защелкнул браслет на запястье. Циферблат показывал шесть сорок пять. Сергей мимолетно увидел свое отражение в зеркале. Статный, высокий мужчина, весьма недурен собой – сейчас он был бледен как полотно, но на лице застыла та самая странная улыбка. Улыбка, которую он знал и ненавидел.
– Ненавижу тебя!
Он прокричал в пустоту. Слова эхом разлетелись по углам комнаты. Кого ненавидишь? Сергей стиснул зубы. Оставалось пятнадцать минут… Как он мог так бездарно потерять время. Как он мог напиться? Кого он хотел обмануть? Стоило убраться отсюда как можно скорее.
Он замер в замешательстве, огляделся, рассматривая обитые тканью стены. Взгляд скользнул по смятой в комок одежде, которую он все еще держал. Сергей дрожащей рукой отбросил ее в сторону. Из кармана брюк выпал бумажник, и по полу разлетелись пятитысячные купюры. Деньги выглядели нелепо и смешно.
Теперь не скажешь: бутылку виски, мэм! Правда?
Времени оставалось в обрез. Он подскочил к двери и подергал ручку. Заперто. В голове крутился вопрос. Не совсем логичный, может быть, сумбурный, но настойчиво требующий ответа: «Как произошло, что вчерашний день перерос в сегодняшний?»
Похмелье, чертова головная боль, сон… Блеф? Нить настоящего становилась невидимой и недосягаемой. В который раз он попал впросак. Сергей подобрал одежду, вывернул наизнанку карманы, но нашел ключ от номера торчащим в замочной скважине. Глубоко, в одном из нижних слоев сознания мелькнула мысль, что, не закрой он дверь на ночь, дежурный принес бы ему ужин.
Провернулся язычок замка, скрипнули петли, и дверь открылась. Сергей выскочил в коридор, в спешке натягивая трусы. Наткнулся на конверт, лежащий на полу. Его, видимо, воткнули с противоположной стороны двери, и теперь он выпал. На конверте большими печатными буквами было выведено: «Уважаемому Дементьеву Е.Г.».
Он с раздражением отшвырнул конверт ногой.
– Идиоты…
***
– Я сделал все, что мог… Нет, пожалуйста, нет…
Огромный неповоротливый медбрат с густыми пышными усами жестом подозвал помощника. Кивком указал на молодого человека в застиранной больничной пижаме, который лежал на полу и бился в конвульсиях. На вид пациенту было не больше тридцати. Бледная, мраморного оттенка кожа, большие глаза, ранняя седина в густой черной шевелюре. В уголке губ слюна, подкрашенная кровью, липкая и вязкая, словно клей. Было очевидно, что бедолаге совсем худо и, если не вмешаться и не оказать помощь, летальный исход неизбежен. Больной сжался в комок, трясся всем телом, издавал нечленораздельные звуки, в которых проскальзывали отдельные слова. Когда приступ
