нет различий по цвету кожи.
– Я знаю, – кивнула я. – Видела, в Мемори. Прежде люди были – темнокожие, светлокожие, с разным разрезом глаз… Забавно.
– Ничего себе, забавно, сколько бед порой возникало из-за этих различий! – воскликнула Лена.
– Разные страны, разные языки! – подхватила я. – Непонимание… Так ты тоже любитель истории?
– Да… Немного. Теперь нам, людям, не из-за чего стало ссориться и воевать. Стран нет, государств нет. Раньше одна страна на другую могла до смерти обидеться, и затеять с ней войну! А сейчас смысл обижаться, если стран вообще нет, и твои предки, они жили везде, их ни к одной нации не причислишь, ни к одной стране… А, и городов тоже теперь нет! Нет столиц и провинций. Все по районам и номерам. Кодировка. Район номер один, два, три, тридцать три… Как одна цифра может обидится на другую цифру? Так что теперь всем спокойно живется. Язык – один на всю Землю, все друг друга прекрасно понимают, переводчики не нужны, – она помолчала. – Только вот с переездами в последнее время, повторю, стало сложнее. Хотя переезд дело хлопотное и дорогое, сейчас, наверное, уже нет смысла метаться с места на место, как раньше. Да, и богатых и бедных тоже нет теперь. Истина стерла все различия между людьми; поводов придираться, затевать революции и войны – больше не существует. Думаю, мы достигли вершины развития, – она сделала очередную паузу. – Но я перееду отсюда, обязательно. Отдохнула? Ну-ка, давай, еще погнали… – Лена опять принялась энергично двигаться на своем тренажере.
Мы с ней оказались все в том же зимнем лесу, мы мчались на лыжах по склону.
– Раз ты теперь взрослая, ты можешь сделать Хистори! – крикнула мне Лена, лавируя среди заснеженных деревьев, вместо листьев у которых – колючки.
– Что? А… Это. Скукота. Тоже мне, сокровище… Я все детство лепила эти истории, из серии «как я провела день», – с насмешкой произнесла я. – А Хистори, насколько я понимаю, тоже самое, но только для взрослых.
– Ты не понимаешь! Хистори – это другой уровень!
…После посещения Тренажерной я решила не искать Дину, а отправилась к себе. Сбросила сабо у входа в дом, где стояли еще другие (Истина напомнит, где твои, а где нет – на этот, конкретный день), босиком побежала по лестнице наверх. «Ты воображуля, – сказала я себе. – Наврала Лене, что Хистори тебе безразлична, а на самом деле, ты мечтала до нее дорваться! И дня не прошло, как стала взрослой, и сразу же за Хистори решила взяться, вот как только тебе о ней напомнили».
…Дома я сначала заглянула в туалетную комнату, а потом сразу же полезла в свою Камеру. Натянула на себя специальный костюм, с системой подвесов. Шарообразная форма Камеры позволяла человеку, находящемуся внутри, совершать любые движения. Можно было, оставаясь на одном месте – идти, бежать, переворачиваться, карабкаться вверх, падать в глубину. Плыть и лететь.
А еще испытывать ощущения, идентичные реальным. Чувствовались, как «живые» – запахи, температура (жар или холод), морские брызги на щеках, или снег на ресницах…
Сама
