мушкеты, – пояснил доктор, – а «Виктория», согласись, представляет собой слишком хорошую мишень для пуль.
– А разве, получив маленькую пробоину, шар упадёт? – спросил Джо.
– Положим, сразу он не упадёт, но вскоре эта пробоина превратится в большую дыру, через которую и выйдет весь газ.
– Ну, тогда нам надо держаться на почтительном расстоянии от этих разбойников, – заявил Джо. – А интересно знать, что они должны думать, видя нас парящими в воздухе? Пожалуй, они не прочь и поклоняться нам.
– Пусть себе поклоняются, только издали, – отозвался доктор, – это всегда лучше. Но взгляните-ка – вид местности уже меняется. Селения попадаются реже, а манговые рощи совсем исчезли. На этой широте они уже не растут. Поверхность земли стала холмистой, что говорит о близости гор.
– В самом деле, – согласился Кеннеди, – мне кажется даже, что вон там виднеются какие-то возвышенности.
– На западе, не так ли? – переспросил доктор. – Это первые отроги горной цепи Уризара и гора Дутуми, за которой я рассчитываю приземлиться на ночлег. Сейчас я усилю пламя горелки, так как нам нужно держаться на высоте от пятисот до шестисот футов.
– Какая, однако, хитроумная выдумка, сэр, вот эта самая горелка! – воскликнул Джо. – Так просто: взять да и повернуть кран! Никак нельзя сказать, чтобы это было трудно или утомительно!
– Ну, здесь мы уж будем чувствовать себя лучше, – проговорил Кеннеди, когда «Виктория» поднялась, – а то, по правде сказать, отражение солнечных лучей от этого красного песка было невыносимо.
– Что за великолепные деревья! – воскликнул Джо. – Хотя это и естественно здесь, но очень уж красиво! Какой-нибудь десяток таких деревьев – и вот вам целый лес!
– Это баобабы, – объяснил доктор. – Вот взгляните-ка на то дерево: в нём, наверное, будет футов сто в окружности. Быть может, именно под этим самым баобабом в тысяча восемьсот сорок пятом году и погиб француз Мэзан. Мы как раз над селением Джеламора, куда он отважился отправиться совершенно один. Шейх этой страны схватил несчастного француза и привязал к подножию баобаба; под звуки воинственных песен он медленно перерезал ему сухожилия, начал резать горло, но остановился, чтобы наточить затупившийся нож, потом оторвал голову у несчастного француза раньше, чем успел отхватить её ножом. И, знаете, этому злосчастному Мэзану было всего двадцать шесть лет!
– Неужели Франция не потребовала, чтобы преступление было наказано? – спросил возмущённый Кеннеди.
– Франция-то потребовала, и её союзник, властитель Занзибара, сделал всё, чтобы захватить убийцу, но это ему не удалось.
– Тогда я очень попрошу вас, сэр, не делать здесь остановок, – заявил Джо. – Уж, пожалуйста, послушайте меня, мистер Самуэль: давайте поднимемся повыше.
– Тем охотнее, милый Джо, что гора Дутуми уже перед нами. Если мои вычисления верны, то мы перелетим через неё до семи часов
