именно такая, о какой все детство мечтала Фрэнсис. Все было на месте. Все, кроме самой Бэтти.
Головокружение наконец ослабло, Фрэнсис отпустила спинку кресла и сделала шаг в сторону, чтобы проверить себя на прочность. Тело было предательски слабо, но ноги уже подчинялись ее воле. Фрэнсис медленно дошла до дверей их с Бэтти общей спальни. Открыла ее. Коридор оказался так же мрачен и пуст.
– Бэтти, Скритчер! – Фрэнсис предприняла еще одну попытку.
Ничего. Дом никогда прежде не был так тих. Фрэнсис добралась до телефона. В то время телефон в доме все еще был редкостью, позволить его себе могли лишь состоятельные семьи. Скритчер установил аппарат лишь для того, чтобы не утруждать матушку ежедневными походами к нему в дом. Однако знать, как дела у сына, она хотела каждый день, ведь, по ее словам, в этом и заключался «священный материнский долг». Возможно даже, она удивилась бы, если бы кто-то ей сказал, что такое поведение – не более чем властный контроль. Фрэнсис сняла трубку и попросила оператора соединить ее с домом Стеллы.
– Соединяю, – послышалось в ответ, и снова повисла тишина, казалось, длившаяся вечность.
В душе у нее все еще теплилась надежда на то, что Бэтти просто заигралась и уснула, а ее не стали будить и уложили на ночь в том доме, или, быть может, решили дать Фрэнсис хорошо отдохнуть, чтобы та пришла в себя и у нее появились ресурсы на искреннюю улыбку для дочери, а не ту жалкую вымученную пародию, которую только и могла подарить изможденная девушка в последние дни. Но в голове бил неумолчный набат, возвещающий о беде: случилось непоправимое, случилось непоправимое, случилось…
Наконец в трубке послышался голос. То, что услышала Фрэнсис, лишило ее оставшихся сил.
– Бэтти… – последнее, что она прошептала перед тем, как потерять сознание.
Все, чего теперь Фрэнсис хотела – смотреть на белые стены палаты, не моргая, до тех пор, пока они не превратятся в черную бесконечность. Ее девочки больше нет. Ей все же ввели эту вакцину, на которой настаивала старая грымза, а уже к вечеру малышка перестала дышать.
Убийцы… Вот для чего они забрали Бэтти от нее. Дело совершенно не в цвете лица, все было спланировано заранее. Убийство, за которое никого даже не станут судить. Нет такой статьи. Отец дал свое разрешение, а значит, все было законно. Отец… Да какой он отец! Чужой мужчина, взявший себе растерянную девушку как трофей, который при иных обстоятельствах никогда не смог бы себе позволить. Прыщавый глуповатый однокурсник, тайно воздыхавший о красавице Фрэнсис – в свое время она ему отказала в танце на школьном балу… Он получил мнимую власть над ней и отомстил за свое прилюдное унижение, превратив ее жизнь в серый пепел.
Скритчер! Сволочь, тварь бездушная! Ненавижу!
Если у Фрэнсис еще и оставались какие-то чувства внутри, то это была она – ненависть. Как смеют они называть себя людьми?! Нелюди, лишенные всего человеческого! Разве может настоящий
