авого телосложения.
– Вот Ваш билет, мистер Хоули, – сидящий за кассой мужчина вручил железнодорожный билет своему собеседнику и попрощался.
Мистер Хоули отправился прямиком к поезду. Огромных, в сравнении с человеком, размеров. Новый экспресс занимал пространство в сто метров длинной и около двух метров шириной. Мистер Хоули взглянул на билет и направился к своему вагону. Кондуктор, видимо славный малый, пожелав удачи, объяснил, как найти свое место в вагоне.
Наш герой был довольно общительным человеком, поэтому подружиться с людьми, которым было суждено составить ему компанию на время поездки, его не затруднило.
– Меня зовут Эрл Бреддок, я боксер. Еду в Ньюсвилль, чтобы участвовать в финале чемпионата по боксу, – голос Эрла звучал грубо и очень мужественно. Людям, которые ссорились с ним в баре, было достаточно услышать из его уст пару неистовых фраз для того, чтобы не затевать драку, а смиренно попросить прощения и угостить выпивкой этого джентельмена.
– А я Филип Гейтс, бывший шериф этого городка. Меня перевели, так как здесь уже не от кого очищать улицы, хоть я с этим и не согласен, – шериф был своего рода легендой. Ходили слухи, будто в скорости ему нет равных. Он провел более сотни дуэлей и, как вы сами понимаете, ни одну из них не проиграл.
– Хьюго, да присядь же! Если кто-то и позарится грабить этот вагон, то только не в момент посадки!
Охранник отреагировал на слова шерифа лишь покачиванием головой и фразой:
– Не могу, Филип, не положено.
– А чем вы занимаетесь, мистер Хоули? – спросила Шарлотта, ещё одна пассажирка, сидевшая близ нашего героя.
– Я учитель пения. Понимаю, вам может показаться, будто для мужчины это не столь подходящая работа, как, например, боксер или шериф, но мне она искренни нравится.
– Что вы, что вы! Я сама очень люблю петь! Может вы преподадите мне парочку уроков?
– Конечно, давайте для начала… – мистер Хоули не успел договорить, так как его речь прервал бас охранника Хьюго:
– Поезд трогается! Всем занять свои места!
Послышался этот характерный для поезда стук. Не могу сказать, найдется ли хоть одна песня или стихотворение, написанное благодаря этому стуку. Пожалуй, такой стук может вдохновить лишь человека, которого приводят в экстаз произведения инженерной мысли или того, кто всё свое детство провел рядом с родителями, мотающимися по свету на этом железном драконе.
– Итак, для начала было бы неплохо проверить диапазон вашего чудесного голоска, мисс Бейкер.
– Прошу вас, зовите меня Шарлоттой.
– Прошу прощения, но мне не могут этого позволить мои манеры, мисс Бейкер.
– Мне кажется, что мое разрешение должно снимать с вас гнет ваших манер, я не права?
– Нет-нет, что вы. Вы не можете быть не правы, прошу прощения, Шарлотта.
Учитель пения начал преподавать свой урок, что немного смутило остальных пассажиров поезда, так как подобные уроки не способствовали сну, что нельзя сказать об уроках истории или географии, к примеру.
– У вас просто бесподобный голос, – сказала Шарлотта своему новоявленному преподавателю.
– А у вас огромный потенциал, мисс Бейкер!
– Скажите, а кроме преподавания, чем ещё вы занимаетесь? – спросил шериф, которому порядком поднадоело слушать сольные партии нашего героя.
– Признаться, это единственное, чем я занимаюсь. Мне повезло, так как моя профессия совпала с моими интересами.
– У вас хороший костюм, дорогие часы и не менее дорогой чемодан… Как вы так долго прожили с этой профессией?
– Я думаю, мне просто везло.
– Вы хоть стрелять-то умеете?
– Разве это сложно? Просто нажать на курок, предварительно прицелившись. Это все умеют.
– Вы почти оскорбили меня, так умалив все годы, потраченные мной на совершенствование этого навыка, – сказал шериф, громко рассмеявшись.
– Прошу прощения. Стрелять и попадать – это разные вещи, я полагаю, -улыбнувшись сказал Хоули.
– Насчет рукопашной, я так полагаю, особых надежд тоже питать нет смысла? – вмешался в разговор Эрл.
– Нет, ну почему же. В школьные годы мне часто приходилось держать атаки моих ровесников. Не всегда удача мне сопутствовала, но были и хорошие для меня дни.
Шериф подошел к охраннику и что-то прошептал ему на ухо. Охранник крепче схватил винтовку и стал смотреть в окошко поезда с более чем серьезным видом.
– Что
