Я мужские голоса слышал.
Володя рассмеялся.
– Может, у нее подруга охрипла? Ну, знаешь, пива холодного перепила? – Маржанов стрельнул сердитым взглядом в Володю и промолчал, крутя баранку экипажа. Володя решил, что настала пора посочувствовать. – Ну не знаю. Может, Алтушка ревновать тебя заставляет?
– А чего меня заставлять? – изумился Маржанов. – Я итак к каждому столбу…!
– У вас разница в семь лет почти. Нашел бы себе девчонку постарше, проблем бы не было.
– Кто бы говорил, – проворчал Маржанов. – Нашел бы себе кого-нибудь не с работы и к кому можешь подойти, а не только мямлить и пялиться. Я про Веру, если ты не просек.
Володя миролюбиво вздохнул.
– Ладно. Один-один.
Он отвернулся к окну. Рация хрипела, Сушко докладывал дежурному обстановку: «В гараже банки побиты, соленья и стекло по всему полу, прием». Патрульная машина ползла по частному сектору, улица 8 Марта. По пыльной дорожке им навстречу шагала старушка, держа за руку девочку. Володя узнал ее по глазам. Маша Ярошенко. Девочка что-то увлеченно рассказывала бабушке.
Володя улыбнулся.
Снова захрипела рация:
– 18й, это Чашкан. Драка, угол Ленинградской и Победы. Ваш маршрут, прием.
– Принял, Чашкан, – бросил Маржанов в микрофон и дал газу. Набирая скорость и поднимая столб пыли, патрульная машина покатила на вызов.
«Гамаюн» располагался в одноэтажном здании довоенной постройки из красного кирпича в десятке метров от Дома культуры «Железнодорожник». Когда-то в строении располагалась администрация одной из привокзальных служб, но затем его пустили во все тяжкие: сначала отдали под ателье, затем под магазин – и вот теперь здесь размещалась убогая и тесная пивная с грязными пластиковыми столиками и мухами.
По роду службы Буров частенько бывал здесь. И хорошо знал хозяина этой дыры и по совместительству продавца – называть его барменом у опера не поворачивался язык. Прокуренный, серый, с гнилыми зубами, Агоев слушал радио. Голос диктора тихо бубнил из приемника на полке:
– Как сообщает гидрометцентр, жаркая погода продлится до конца недели, но затем резко ухудшится. Уже к выходным по всей территории области ожидаются дожди и грозы…
Агоев кисло скривился, увидев Бурова и Муртазина.
– Здрасте.
– И тебе не хворать, – согласился Буров. В пивной был лишь один посетитель – пенсионер в старом пиджачке попивал разливное пиво и самозабвенно грыз сушеную рыбу, не замечая ничего вокруг. – Не густо с клиентами, а?
– Так день еще.
– Вечером веселее? Может, нам вечерком заглянуть?
– Угостить вас чем-нибудь, товарищ капитан?
– Все еще бодяжишь пиво той самопальной фигней, которую тебе Нюрка толкает?
Агоев снова скривился, теперь нервно.
– Что вы! Нет, конечно. Лицензии на водку у меня нет, так что
