очертил для верности круг на земле и взглянул на получившийся циферблат. Солнечные часы вышли на загляденье, палочка отбросила тень, часы показывали девять. Наверное это было не так точно, как могли бы показать те самые карманные часы о которых говорил отец… Но все же.
Быстро прошел рабочий день. С шести и до девяти. Старл долго смотрел на немного накренившуюся палочку солнечных часов. Пока его ровесники из села бегали по лесу, охотились и ухлестывали за девками дергая их за косы и задирая подолы юбок, он встречал в лесу рассветы и провожал закаты. Юноша тяжело вздохнул и выпрямился, стараясь отогнать дурные мысли, которые нет-нет, да закрадывались в голову в самый неподходящий момент. Никто не предполагал, что отцу откажут в пенсии, как ветерану местного феодала – барона Уолкера. Старик Снап верой и правдой отдал службе тридцать пять лет, а в ответ лишь жалкий кусочек земли офицеру и снятие с пенсии без объяснения причин. И тут ничего не сделать, оставалось только соглашаться. Бедный отец так и не смог разобраться, в чем дело, но твердо верил, что барон здесь ни при чем.
Пашню и крохотную деревню Удалых Гномов разделял без малого час пути. Уже как два года ни отец, ни мать Старла, ни разу не появлялись в своем угодье – те несколько миль, которые молодой, полный сил юноша преодолевал за час, бедные старики не прошли бы и за четыре, а то и за пять часов. Лошади, на которой можно было проскакать путь, не было. Не было и телеги, чтобы запрячь скотину, если изловчиться и приспособить к езде быка. Поэтому все два года, с тех пор как юноша перенял бразды у отца, Старл ходил на пашню в сопровождении верного и умного Бруно. Пес был для юноши всем, и другом, и членом семьи. Нравилось ли ему такая жизнь? Скорее да, чем нет. Хотя бы потому, что он не знал другой жизни. Отношения с ровесниками сельчанами не складывались и с малых лет юноша привык к одиночеству. Никто не хотел принимать человека в гномьем селе, несмотря на то, что юноша родился и вырос в Удалых Гномах для сельчан он остался чудаком. Жители деревушки ненавидели Старла уже за то, что он был человеком, за то, что он был высок, худощав и не носил бороды. Но надо признать никто из них не осмеливался сказать и худого слова, семья старого Снапа пользовалась в деревне большим уважением и почетом.
Как бы то ни было, оставалось мириться с косыми взглядами, подчеркнутой холодностью и небрежностью. Здесь он был одинок и мечтал бежать отсюда при первой возможности. Но такой возможности у юноши не было, и он давно с этим смирился. Отец и мать отдали ему все и взяли на себя позор, приютив ребенка другой расы, и он не мог отплатить им иной монетой, кроме как обеспечив достойную старость. Просто не мог. Поэтому приходилось учиться. Ухаживать за скотом, сеять, поливать, собирать урожай и многому многому другому. Но как хотелось чего-то настоящего…
Старл вздохнул.
«А может все впереди?», – утешил он себя.
Дорожка, ведущая в деревню Удалых гномов, казалась очень узкой. Когда-то вымощенная плиткой, теперь она представала перед
