вяло ковырял блинчики и, как я ни пыталась расспросить его о прошедшем дне, ничего толком так и не сказал.
К утру твёрдо решила, что на этот раз не допущу… Не допущу того, что случилось в прошлый раз. Это тогда я, в сущности, была наивной девчонкой, не знающей жизни, теперь же нет. Достаточно! С моим опытом я смогу найти другое место, пусть даже уважение коллег и начальства придётся добиваться заново. Как-нибудь справлюсь.
– Подпишите, пожалуйста, – без предисловий я положила на стол начальника заявление.
Тот взял его и, пробежав взглядом по строчкам, отложил обратно. Потёр переносицу и качнул головой.
– Зря ты горячишься, Анна, – начал было он, но я прервала его:
– Подпишите, Михаил Иванович. Я не горячусь. Если так складываются обстоятельства… – хотела сказать что-нибудь, соврать. Вроде того, что мне давно предлагают хорошую должность в крупной корпорации, или что хочу попробовать себя в другой сфере, однако следующие его слова заставили меня позабыть об этом.
– Даже если бы хотел, – подтолкнул лист ко мне, – сделать этого я бы не смог. – Встал с кресла, подошёл к окну, глянул вдаль и лишь после заговорил снова: – Я больше не твой начальник, Анна.
– Как? – ошеломлённо переспросила я.
– Так, – услышала я от двери твёрдый, раскатистый голос и напряглась всем телом.
Этот голос я бы смогла узнать среди тысяч других. И запах…
Стоило Денису пройти мимо, я тут же уловила тонкий, едва заметный запах его одеколона. Мне казалось, что он опутал меня, что я тону в нём. Подойдя к столу, он бросил взгляд на Михаила Ивановича и попросил, но так повелительно, что возразить ему было невозможно:
– Оставьте нас с Анной наедине.
Прежде чем до меня дошёл смысл происходящего, Михаил Иванович вышел из кабинета. Денис же, вольготно откинувшись на спинку кожаного кресла, рассматривал меня. От его взгляда в жар бросило, после в холод. Горло сжалось, внутри всё свернулось.
– С этого дня твой начальник я, Анечка, – наконец выговорил он, не сводя с меня взгляда. Голос его был бархатным, негромким. Он будто раздел меня и прошёлся этим самым бархатом по коже. Но я знала, что за этим кроется. Слишком хорошо знала.
– Подпишите заявление, Денис Васильевич, – старалась держать спину прямо и ничем не выдать охватившей меня тревоги.
Он только чуть заметно усмехнулся. Эта усмешка вывела меня из себя, и я сказала ещё настойчивее:
– Я имею право уволиться с двухнедельной отработкой. Помешать этому вы не можете.
– Право ты имеешь, – положив ладони на подлокотники кресла, согласился он.
Поняла, что за этими словами кроется подвох. Если он не захочет отпускать меня… Если они не захотят…
Денис так и не сводил с меня взгляда. Я чувствовала, как он изучает мою шею, грудь. Чувствовала, как он, буквально раздев взглядом, касается меня настырными властными руками, пальцами, влажным языком.
Сглотнула.
– Тогда
