но это было после.
– После чего?
– После трагедии. У Линг-ми обнаружили лейкоз. Рак крови, смертельную болезнь. Она угасла за три месяца. Бедняга… он открыто заявлял, что только клетки заслуживают внимания, а люди сами по себе ничтожны… урок был жестокий. И он ничего не смог поделать. Наряду с этой бедой у него начались разногласия с сослуживцами в корпорации «Свежее молоко». Он оставил работу, впал в прострацию и заперся у себя в квартире. Линг-ми вернула ему веру в человечество, а после потери жены он снова стал сущим человеконенавистником.
– Так он отправился в Африку, чтобы забыть Линг-ми?
– Возможно. Во всяком случае, он очень надеялся залечить рану, погрузившись с головой в занятие биологией. Ему пришлось найти себе новую увлекательную тему. Какую точно, не скажу, но к бактериям это уже не имело никакого отношения. И в Африке он обосновался, пожалуй, потому, что эту тему там было проще разрабатывать. Он прислал мне открытку – писал, что сошелся с командой из НЦНИ[1] и теперь работает с профессором Розенфельдом. Не знаю такого господина.
– А потом вы виделись с Эдмондом?
– Да, однажды, случайно, на Елисейских Полях. Немного поговорили. К нему явно вернулся вкус к жизни. Только на все мои вопросы отвечал он довольно уклончиво, словно избегал говорить на профессиональные темы.
– Кажется, он еще написал энциклопедию.
– Да, старая история. Это была его великая задумка. Собрать все знания в одном труде.
– Вы видели ее?
– Нет. И думаю, он никому ее не показывал. Я знаю Эдмонда, он точно спрятал свое детище где-нибудь в глуши Аляски поближе к огнедышащему дракону, чтобы тот его сторожил. В таких делах он был мастером.
Джонатан уже собирался откланяться.
– Ах да, еще один вопрос: вы знаете, как сложить четыре равносторонних треугольника из шести спичек?
– Разумеется. Это был его любимый тест на интеллект.
– В таком случае какова же разгадка?
Джейсон рассмеялся в голос.
– А вот этого я вам точно не скажу! Как говаривал Эдмонд, «каждый сам должен найти свой путь». Вот увидите, отгадаете – почувствуете себя на седьмом небе.
С мясными припасами на спине обратная дорога кажется длиннее. Отряд движется бодро, чтобы не оказаться захваченным врасплох, ведь ночью особенно опасно.
С марта по ноябрь муравьи способны трудиться по двадцать четыре часа в сутки без малейшей передышки; однако с понижением температуры ощущения их притупляются. Вот почему они редко отправляются в походы больше чем на день.
В городе муравьев давно пытались разрешить эту проблему. Все знали – необходимо расширять охотничьи угодья и исследовать далекие земли, где растут другие растения, где живут другие животные и бытуют другие нравы.
В восемьсот пятидесятом тысячелетии у Би-стин-га, рыжей королевы из династии Га (восточной династии, оборвавшейся сто тысяч лет назад), возникло честолюбивое желание
Национальный центр научных исследований. –
