стал символом их дружбы, его привязанности. Но прежде цветы не были сушёными. Это что, намёк?
– И что мне с ним делать? – спросила она.
Тим пожал плечами.
– Свари суп, – предложил он.
Яна рассеянно улыбнулась, и они двинулись по тенистой дорожке вдоль цветущих кустов акации. Под ногами шныряли голуби, совершенно не боясь людей. Пахло сахарной ватой, из глубин парка доносились весёлые возгласы катающихся на каруселях. День был жаркий, и тяжёлые клубы белых облаков не предвещали дождя.
Яна без умолку болтала обо всём на свете. Родители позвали её к себе в Польшу на неопределённое время, посоветовали забросить работу архивной мыши. Соня за четыре месяца сменила восемь ухажёров, которые до сих пор написывали ей и названивали, зовя на свидание. Один, самый настырный, продолжает присылать подарки, цветы и роллы. На работе пообещали внеочередной отпуск, если она к концу мая разберёт и заархивирует хренову гору документов. А в супермаркете у её дома перестали продавать её любимую сухую суповую смесь.
Она то и дело отвлекалась на сиюминутные наблюдения, к месту вставляла сторонние воспоминания, приплетала собственные суждения и скакала с темы на тему. Тим слушал молча и всё время улыбался, явно довольный их новой встречей.
– Боже, у меня рот не затыкается! – смеясь воскликнула Яна.
Они обошли по периметру половину парка и сели на скамейку на самом солнце.
– Расскажи, как у тебя дела? – попросила Яна. – Ты где-то пропадал, номер сменил, на сообщения не отвечал. Я беспокоилась. Временами.
– Временами?
– А временами злилась. Думала, ты выкинул меня из своей жизни и гадким игнором даёшь понять, чтобы я шла в жопу.
Тим невесело усмехнулся, помолчал задумчиво и посмотрел Яне в глаза. Взгляд у него был настороженный, оценочный, будто он собирался поделиться с ней государственной тайной.
– Последний месяц… – Он замолчал.
Яна встревожилась: вдруг и правда пытается сделать ей очередное предложение?
– Я спустил все деньги, – сказал он.
– Хочешь у меня занять? – предположила она.
Тим мотнул головой, оттопырил пальцы и осмотрел свои руки. Нервно потёр лицо и сдавленно прорычал, явно силясь подобрать подходящие слова.
– Я их на лечение спустил, – выпалил он, покраснев.
– Вылечился? – упавшим голосом спросила Яна.
Он бессильно рассмеялся, вытащил из кармана джинсов бумагу и протянул ей.
– Как же! – добавил раздражённо. – Пустое переливание. Зря только донорские запасы потратил.
Яна смотрела на него ошарашенно, похолодевшими пальцами стискивая бумагу. Тим взглядом подначивал её прочитать, вместо того чтобы рассказать всё самому. Возможно, ему трудно об этом говорить… Да конечно! И как она сразу не догадалась? Сейчас развернёт, а там: «Выходи за меня!». Тим заржёт над её испуганной гримасой и скажет,
