что, глаза размазались?
– Нет, Марина Викторовна, просто вы какая-то другая сегодня, – смутилась та.
– Что, ору меньше обычного? Так еще не вечер!
– И это тоже, но еще у вас глаза светятся как-то…
– Не выдумывайте, Аня, – сказала Коваль, выходя из перевязочной. – Лучше на работе сосредоточьтесь.
Марина допивала кофе, когда в ее кабинет влетел Денис.
– Ты что себе позволяешь?! – заорал он. – Кто дал тебе право игнорировать меня? И что за хрен уехал на твоей тачке?
– Что еще ты хочешь узнать? – холодно поинтересовалась Марина.
– Не крути хвостом, Коваль, отвечай! – велел Денис, стараясь поймать ее взгляд.
– Я не обязана удовлетворять твое любопытство! Все, можешь быть свободен, – отрезала Марина, пряча глаза и понимая, что только грубостью она сможет заставить его уйти.
– Сейчас ты не только любопытство мое, но и меня удовлетворять будешь, – прошипел он, доставая из кармана тонкий кожаный ремень. Началось все-таки! – Я повторяю вопрос: кто это был? – Он с размаху хлестанул по столу, и Марина в испуге вздрогнула.
Его расчет был верным – кричать она не станет, а через дубовую дверь звук ударов не слышен.
– Денис, не надо, – попросила Коваль, глядя на ремень с ужасом.
– Я не слышу! – снова удар по столу.
– Знакомый.
– Не ври, у тебя нет таких знакомых! Кто это?
– Денис, я устала…
– Конечно, – перебил он, подскакивая и хватая ее за горло. – Конечно, устала – посмотри на себя – тебя же трахали все выходные, просто не вынимая! Я же так хорошо знаю этот взгляд кошки, обожравшейся сметаной! Говори, сучка, это он тебя так отделал? Ну?!
– Отпусти, – прохрипела Марина. – Да, он! Все, доволен теперь?
Денис убрал руки и переспросил, точно не понял:
– Он?!
Она растирала горло, думая, что же теперь будет дальше. А дальше он со всей дури вытянул ее ремнем, попав по плечу. Боль была такая, что у Марины потекли слезы. Она подняла на Дениса глаза:
– Пожалуйста, не надо больше… Я прошу тебя, Денис, не надо, я больше не могу…
Но он уже разошелся. Ей хорошо было знакомо это состояние – такое бывало нечасто, но тогда Денис становился неуправляемым и жестоким. И останавливал его только вид крови. Это давало ему ощущение полной власти над ее телом, чего он и добивался – чтобы такая обычно неприступная и надменная красотка валялась у него в ногах, истекая кровью и умоляя не делать ничего больше. Тогда он менял гнев на милость и с удовольствием занимался любовью, хотя Марина к тому времени больше походила на растерзанную куклу. В остальное время Денис Нисевич был вполне нормален, как любой другой мужик. Даже нежен и внимателен иногда. Но эти припадки садизма… Коваль почему-то была уверена, что он мстит ей за то, что она – такая, какая есть.
Нисевич всегда выбирал время, когда гарантированно никто не помешает, а насчет слышимости в кабинете можно
