закрыл ее рот поцелуем, раздвигая губы языком. Оторвавшись, спросил:
– Ты не сердишься на меня?
– А ты? – улыбнулась она в ответ. – Ведь это я вломилась к тебе! Люблю получать желаемое сразу, не оттягивая.
– Ты не пожалеешь о том, что сделала, – пообещал он, обняв ее.
– Не сомневаюсь.
Утром, куря на кухне, Коваль подумала о том, что судьба пожалела ее, устав издеваться, и послала вместо отобранного Федора преданного, как собака, Олега. Она поняла, что ради нее он готов на все, что, если придется, биться за нее будет до смерти.
– О чем ты задумалась? – спросил Олег, садясь у ее ног и кладя голову ей на колени.
– О тебе. Мне хорошо с тобой, только хочу быть до конца честной – не жди от меня любви, Олег. Я не создана для семейной жизни. Я не жена, не хозяйка очага, не мать.
– Мне ничего не нужно от тебя, я просто хочу быть рядом. Кроме того, никто не позволит мне жениться. Ведь у Мастифа насчет тебя четкий план – ты должна стать его легальной вывеской, главой созданной им империи. Чтобы никто не связывал его имя с бизнесом, ведь он – вор в законе, нельзя ему что-то иметь. А так все красиво: ты на виду, он как бы ни при чем, зато и большая часть доходов пойдет не в общак, а на его счета в Швейцарии.
– Умно придумано. Только меня спросить забыли. А мне это на фиг не нужно! – жестко сказала Коваль, стараясь не подать вида, как неприятно поразили ее слова Олега.
– А твоего согласия не требуется, Маринка, – вздохнул Олег. – У тебя просто нет выбора. И самое грамотное – это кивнуть гривой и постараться извлечь максимум пользы при минимуме потерь.
– Что-то слишком ты умен и осведомлен для телохранителя, – усмехнулась она, шаря рукой по столу в поисках сигарет.
– Я не просто телохранитель. Я доверенный человек. И не всегда, кстати, охранял этого старпера. У меня была большая бригада – крышевали проституток, наперсточников, катал всяких.
– А потом что случилось?
– Длинная история, – уклонился он. – Потом как– нибудь.
– Как знаешь. А сейчас поехали-ка, навестим нашего с тобой хозяина. Ведь, оказывается, у нас он общий, – зло сказала Марина, обнаружив, что сигаретная пачка пуста. – Интересно, он меня сразу в койку потянет или сперва предложением огорошит, чтоб уж точно не отказала?
– Никакой койки не будет. Ты для него – дочь, которую он всегда мечтал иметь.
– Уже поимел, как выяснилось. Было у меня ощущение, что добром это не кончится, да поздно теперь. Собирайся, поехали.
Она надела самую короткую юбку, какую только нашла, облегающий топ с высоким горлом, но без рукавов, ярко-красный, цвета крови, и такие же туфли на шпильке. Увидев это, Череп застонал:
– Зачем ты так оделась? – и опустил глаза на свои джинсы, готовые лопнуть.
Коваль заливисто засмеялась, проведя по ним рукой и облизывая губы:
– Дорога длинная, а лесопосадок на ней… – она снова облизнулась, как кошка, глядя в его вспыхнувшие догадкой
