лючил старик, ты, Потап, к себе, наверное, или по бабам? Василий захихикал, смешно показав белые зубы. Медведь недовольно заворчал. – Василий, хорош зубоскалить. Завтра утром в райцентр сгоняй, через своих там разузнай, что там, подмога идёт или как. На-ка морковку тебе за службу. А я к своей пойду. Мне уже не до чужих баб – секунду подумав – да где чужих взять-то. Короче бывайте – старик, подняв вязанку, двинулся по направлению к деревне. Потап с Василием посмотрели на удаляющуюся фигуру и разошлись по своим делам.
Лежавший рядом с будкой пёс Полкан лениво вильнул хвостом, увидев Михея. Он был в контрах с Потапом и поэтому не сопровождал старика в лес, а Мурка сразу начала тереться об ноги хозяина. – Акулина – позвал Михей, входя в сени. В ответ он услышал запахи еды, доносившиеся из избы. Дед Михей с кряхтением сел на лавку. – Потапа видел? – Спросила Акулина, ставя передним миску с жареными грибами. – Куда ж денется. У него прибавка. Двоих супруга родила.
Пока он ест расскажу немного про их жизнь. Когда двадцать лет назад половодье смыло мост через речку, деревня Лапти осталась без связи с райцентром. Речка Ухта была хоть и узкой, но глубокой и норовистой, а в половодье совсем уж затопляла прибрежные поля. Шли годы и о деревне забыли. На самоизоляции, как сейчас говорится, на двадцать лет. Не то чтобы сами сельчане хотели самоизолироваться, а куда деваться, денег на мост нет. Так и осталась деревня Лапти на двадцать лет всеми забытой. Постепенно привыкли. Еда из своего огорода. Вода в колодце. Постепенно животные из леса стали к ним заходить. Первыми были, конечно, лоси, затем зайцы начали заскакивать, потом медведи появились. Постепенно привыкли друг к другу. Научились общаться. А сейчас живут, как одна семья. Электростанцию на речке дед Ерофей сделал из бочки, труб, всякой другой херни. Раньше он работал электриком, потом его током высоковольтным шибануло и уволили по состоянию здоровья, как вроде бы он умом тронулся. А в нём что-то проснулось, изобретательское. Весь день он в своём сарае что-то мастерит. Бобры ему помогли с плотиной, медведи трубы таскали. Не запросто так, конечно. Старухи их малиной угощали. В конце концов, соорудили гидроэлектростанцию и сейчас Лапти электрифицированы. Телевизор раньше работал, сейчас молчит. Только приёмник Эстония у деда Степана радио «Маяк» ловит. Вечером все идут к нему радио послушать, кому здоровье позволяет, конечно. Узнать, что в мире творится.
Вот и сегодня вечером, после окончания домашних дел дед Михей с Акулиной и Муркой направились к деду Степану. У крыльца их встретил Василий с незнакомой зайчихой. Вдали маячили рогатые силуэты лосей, шумно хрупающие набиравшие сок молодые ветки рябины. В горнице почти все были в сборе. Медведь Потап пристроился у печи, остальные присутствующие окружили лавками стол, на котором красовался приёмник из которого доносились звуки бодрой песни. Под потолком висело облако дыма от самокруток и курительных трубок. Бабы суетились на кухне, готовя лепешки из лебеды и крапивы. Самовар булькал. Михей занял свободную лавку и тоже закурил. Акулина присоединилась к стряпухам. Наконец раздались привычные позывные новостей. Последующая информация поставила сельчан в лёгкое недоумение. Расшифровывая их языком сообщение можно сделать вывод, что новый враг наступает на Россию в виде ужасной болезни, и чтобы её побороть, надо носить маски, мыть руки, выходить из дому не далее, как на сто метров и далее по списку. Степан выключил радио. Несколько минут в горнице стояло молчание. Кто-то раскуривал погасшую трубку. Бабы собирали на стол.
Дед Еремей, считавшийся за старосту буквально потому что самый старый, откашлявшись в бороду изрёк – что делать будем, мужики. Русь спасать надо. Не дадим гадине распространиться.
Маски можно сделать из мха и лопухов. Я чертежи подготовлю – выдал рацпредложение Ерофей – бабы сшить помогут. Нам сколько, около двадцати штук хватит?
Это хорошо, конечно – а как быть с пришлыми? Сказано было – самоизоляция. Нас пока зараза не коснулась, а вдруг кто придёт?
Кто к нам может прийти, Еремей, двадцать лет ни одной живой души – ухмыльнулся Михей – вон, ты посмотри, у нас Потап как у себя в берлоге живёт. Потап повёл ухом, Услышав свою кличку.
Если правительство дало такой указ, надо выполнять – Еремей был ещё царской закалки. Поговаривали, что он самого Кутузова видел – предлагаю от ворогов частокол вокруг деревни возвести, как раньше, в старину.
Мы мост не можем сделать, а ты про частокол – возразил Пафнутий, который всегда возражал. Он сидел раньше в лагерях за политику.
Сейчас мост не актуален и даже вреден – парировал дед Еремей, а за контрпропаганду можешь и ответить. По радио же ясно дали понять, что наказывать будут предателей и бузотёров. Решим голосованием. Кто за, поднимите руки. Кто против? Единогласно. Значит так, ты Михей договорись с бобрами насчет леса и медведями насчет доставки и монтажа. Ерофей отвечает за архитектурную часть. Остальные будут помогать, по мере надобности. Собравшиеся задумавшись о предстоящей угрозе, молча стали прихлёбывать настой, заботливо приготовленный женской половиной, закусывая ароматными свежими лепёшками.
