style="font-size:15px;"> – С мамой только что говорила на эту тему, – вздыхаю я, смотря в сторону сока, который покорно стоит на тумбочке и дожидается меня.
– А она что?
– Догадайся.
Я поднимаюсь на ноги и пытаюсь стянуть с себя верхнюю одежду. Мил недолго молчит.
– Думаю, сделала вид, что ей все равно, и отпустила тебя в самые непроходимые джунгли, переполненные змеями и ядовитыми пауками. – Она делает жутковатый голос.
– Ага, – печально усмехаюсь я. – Сказала: «Хорошо. Что-нибудь еще?» – передразниваю мать.
– Ну, кто бы сомневался, – тянет Мил. – Ты расстроена?
– Немного.
Бросаю футболку в кресло и морщусь от неприятного запаха пота, ведь в душе после пробежки я так и не была.
– Не парься. – Она откашливается. – Вот поживете пару недель вдали друг от друга, может, и проснутся в ней материнские чувства.
– Сомневаюсь. Ладно, пойду я в душ, а то от меня несет, как от нашей команды по регби после недельной тренировки.
– Ага, – смеется Мил. – Давай. Не хочу, чтобы моя подруга превратилась в тупого качка.
Я усмехаюсь, вспоминаю Майкла Филлинса, а потом отключаю вызов. Так. Сок с любимыми кексами подождет, а я в душ! Нужно расслабиться и подумать обо всем, что сегодня произошло.
О Нине с Шоном.
О предложении вступить в команду по бегу.
О капитане «Викингов».
О маме.
И о поездке в лагерь. До нее осталось меньше месяца, и нужно уже готовиться к отъезду. Не люблю все делать в последний момент.
Я потягиваюсь и выхожу из комнаты. Мама все еще разговаривает по телефону – ее голос слышен даже на втором этаже. Не вслушиваясь в разговор, захожу в ванную и скидываю грязную одежду, бросая ее в корзину. Включаю воду и тут же забираюсь в нее, позволяя шуму заглушить все посторонние звуки.
Горячая ванна после тяжелого дня – это лучшее, что можно придумать в этом мире. Просидев в ней почти час, я, наконец, вылезаю из воды, обматываюсь полотенцем и возвращаюсь в комнату.
Подхожу к кровати и хватаю мобильник, снимая блокировку и замирая. Шесть пропущенных от Нины.
Прикусываю губу, пытаясь унять колотящееся сердце, и звоню подруге. Пока идет гудок, забираюсь на кровать с ногами.
– Шон в коме, – это первое, что я слышу, как только Нина поднимает трубку.
– Что? – осекаюсь я. – Я…
Прокашливаюсь, не зная, что ответить.
– Сможешь приехать через час на наше место?
– Да, конечно.
– Жду.
Нина отключается, а я все еще сижу на кровати и не понимаю, что происходит. Шон в коме?! Неужели все настолько серьезно? Бедная Нина…
Наше место – это детская площадка недалеко от школы. Раньше мы частенько там зависали, обсуждая мальчиков и школьные сплетни, но со временем необходимость приходить исчезла так же постепенно, как и
