был только дежурный, которому, строго по уставу, доложился и передал копию направления на перевод. О своих «заслугах» перед Отечеством предпочел скромно умолчать. Доложил только о результатах утреннего вылета: что все сбиты, двое погибли. Расписался в журнале боевых вылетов, где и напротив моей фамилии стояло три печальных буковки: НБЗ. Кроме того, доложил дежурному, что меня сюда доставил связной самолет командующего ВВС округа и надо срочно его вернуть. Начштаба спал в соседней комнате, его разбудили, тот недоуменно посмотрел на меня, я ведь, по его данным, был уже с утра покойником. Тот прислонил круглую печать в учетном листе, скрепил все своей подписью и сунул папку в коричневатый пакет, на котором была надпись: «ДСП». Сургучная печать скрепила хвостик обратной стороны конверта. Заходить и забирать «свои» вещи я не стал, сказал, что все они на аэродроме в Тарутино. Буду жив – еще куплю, тем более что получил отпускные и денежное довольствие за двадцать два дня безупречной службы в июне 1941 года. Садиться в Тарутино я отказался, сказав, что не успеем до восхода вернуться домой. Пока мой «личный пилот» транспортировал мое тело к месту постоянного расположения, я вскрыл пакет и прочел собственноручную автобиографию, заодно рассмотрел дипломы и характеристики из тех мест, которые были перечислены в личном деле. После этого бумаги перекочевали в мой персональный «секретный» портфель, доставшийся мне по наследству от Жеглова, с нашлепками из кожи и зеленой пластилиновой мастикой для опечатывания секретных документов. Послюнявил печатку, найденную в тумбочке Жеглова, за которую уже я несу полную ответственность, такую бумагу я подписал после того, как решился вопрос о переводе, и прислонил ее к двум местам на портфеле. Внешняя часть полного сохранения секретности была соблюдена. По прилету просто передал весь портфель в штаб полка и пошел спать комнату № 4, разделенную перегородкой между мной и адъютантом эскадрильи. По должности я младше его, но являюсь «секретоносителем». Самое смешное: из-за наставлений по тактике ВВС.
Глава 4. Что день грядущий нам готовит?
Утром обошлось без тревог, поэтому удалось поспать до 7.30, затем была общая зарядка и завтрак, на котором я узнал много интересного. Свободный от полетов младший командный личный состав, зычным голосом старшины эскадрильи, получил приказание выходить строиться на завтрак. Я, вздохнув, еще раз поправил койку, старшина – довольно строг и за порядком следит, и выбежал на построение, однако старшина попросил меня покинуть строй и следовать в столовую самостоятельно. У меня глаза широко раскрылись.
– Вот так вот, товарищ младший лейтенант, вы теперь не мой клиент! – улыбнулся Самсоныч.
Шлепаю в сторону столовой, козыряя встречным. В столовой мне тут же помахали рукой, подзывая к себе, три «старших летчика», оказывается – это «наш стол». Вчера мы особо познакомиться и не успели, меня всем представили, а вот обратного знакомства не состоялось.
– Иван Ананьев, первое звено.
– Виктор.
– Прохоров, Гриша, второе.
– Тебя
