он сказал, что можно особо не стараться: девочки начинают ценить хорошее лишь годков после тридцати. Я, конечно, решил, что отец прикалывается, как обычно. Но на тебя ведь я в самом деле впечатления не произвел?
– Наверно, произвел, если я из всей начальной школы только это и запомнила, – созналась Лида и с трудом сдержала улыбку. – Просто я тогда ничего хорошего от одноклассников вообще не ждала. Во всем видела подвох.
– Это и был подвох.
– Что?!
– Видишь, через столько лет пытаюсь извлечь выгоду из той истории, – хмыкнул парень. – Болтаю с красивой девчонкой, к которой иначе не знал бы, как подступиться.
«Что-то вчера возможность подступиться ко мне тебя мало интересовала».
Настроение снова испортилось. Похоже, Алексей просто морочил ей голову, иначе как еще увязать с происходящим вчерашние злые слова? Они уже вошли в парк, и запах мокрой листвы, который она успела полюбить, на этот раз нервировал, раздражал. От него как-то тревожно ныло в груди.
– Вот тут Марат алкаша в аут отправил. Рассказал он тебе? – Она ткнула пальцем на бегущую сбоку дорожку. Просто потому сказала, что молчание стало уж слишком напряженным.
– Тебе нравится Ворон? – вдруг спросил Алексей, беззаботно пиная носком ботинка почти круглый полированный желудь.
– В каком смысле?
– В обычном. Марат, он, если ты не в курсе, вообще многим нравится.
– Я – не многие! – предсказуемо возмутилась Лида. – А ты что, болеешь за друга?
– Всегда. Марат у нас однолюб, кстати – я так считаю.
– А вот он зато так не считает, – развеселилась девушка. – И ты сам тоже однолюб, конечно?
– Определенно да, – очень серьезно объявил Алеша.
Лида удивленно покосилась на него и вдруг разозлилась:
– Да ладно врать! Такое можно сказать, только когда тебе лет девяносто исполнится. И то еще есть время разменять свое однолюбство. В общем, такое перед смертью только можно заявлять!
Алексей почему-то изменился в лице, дернулся, но ответил вполне спокойно:
– Вот и не задавай глупые вопросы. Думаешь, кто-нибудь тебе правду скажет?
Лида обиженно отвернула голову, давая понять, что разговор закончен. Так и шла с лицом, обращенным к суетящимся у берега уткам, пока не ощутила чужую руку у себя на плече.
– Ладно, не обижайся, мне тебя еще домой провожать. Ворона сегодня в школе нет, к ним какие-то кураторы этой поганой секты приезжают, все члены должны быть в сборе, – сквозь зубы проговорил Алеша. – Марату это – сама понимаешь, – он выразительно провел по горлу ребром ладони, – но ради матери и младших приходится терпеть.
– Вот черт!
– Ничего, недолго осталось. Поступит в институт, сможет забрать своих на съемную квартиру. Если уговорит мать. Знаешь, он метит в Первый мед – и поступит, будь уверена!
– А ты с ним, наверно? – предположила Лида. – Вы ведь – неразлейвода, друзья навек.
И
